Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории - [96]

Когда мы вернулись домой к чаю, я заметил на камине бумеранг. Это большая штука, совсем не похожая на игрушку. Это было то, что австралиец, вероятно, назвал бы «рабочим» бумерангом. Он был сделан из твердого, тяжелого полированного дерева.

«Это — с Борнео?» — спросил я.

«Я сделал его сам», — ответил Вуд. — «Я сделал много их».

Он повел меня на широкий луг с незабудками, и здесь я впервые увидел, как опытный человек бросает бумеранг. Его движения, их последовательность и техника казались гораздо сложнее гольфа, тенниса, метания диска и всего остального, что я видел раньше. Ближе всего сюда подходит поза дискомета с римских статуй — правая нога далеко впереди, плечи повернуты влево, бумеранг далеко отнесен влево и назад, причем рука даже загибается вокруг пояса. Затем движение вперед на левую ногу — бумеранг идет вверх по вертикали, высоко над правым плечом. После окончательного шага или прыжка вперед правой ногой бумеранг бросается вытянутой рукой прямо вперед и немного вниз, почти по направлению к земле. Но вместо того, чтобы удариться об нее, при правильном броске, он переворачивается и начинает взлетать «бреющим полетом» по наклонной кривой. Если бросок был хорош, то бумеранг описывает полную кривую и возвращается к ногам метателя. Этот вид спорта далеко не безопасен. Иногда любители попадают в госпиталь с разбитыми коленными чашечками или другими повреждениями.

Вуд уговаривал меня попробовать. После многих попыток мне удалось один раз заставить бумеранг взлететь. Но полет его не был настоящим. Метание бумеранга требует такой же спортивной формы, тренировки и искусства, как гольф или теннис высокого класса.

Вечером я сказал Буду: «Многие считают, что вы никогда не проявляли особого интереса к спорту и играм. Как случилось, что вы занялись бумерангом?»

Он сказал: «Это, в сущности, вопрос аэродинамики, и мой первоначальный интерес к ним был чисто технический… или научный. Но скоро я решил, что я лучше всего изучу их, если научусь сам метать их».

Он любит рассказывать — и вот что он рассказал мне:

«Когда я был студентом Берлинского университета, в 1896 году, я наткнулся на переплетенный том Аnnualеn der Physik , изданный лет двадцать назад. Случайно я обнаружил там статью о полете бумеранга. Это было математическое исследование какого-то давно умершего Herr’a Doktor’a, который, скорее всего, не бросил за всю жизнь ни одного бумеранга. Статья была полна аэродинамических уравнений, которых я не понимал. Но там были и схемы различных траекторий бумеранга — круги, восьмерки и т. п. — и это меня восхитило. В сноске к статье было указание, что „бумеранги можно получить“ в одной игрушечной лавке в Берлине, за полторы марки. Я достал ее адрес, и, к удивлению своему, нашел, что она еще существует. Но молодые продавцы ничего не слышали о бумерангах. Я настаивал, и наконец позвали старого патриарха, который торжественно покачал головой, потом почесал в затылке и медленно произнес: „Ja, ja, warten Sie einen Augenblick. Na — ich erinnere mich!“ (Да, да — подождите минутку — теперь я вспомнил!)

Взяв лестницу, он добрался до верхней полки шкафа, футах в десяти от пола, распихал лежавшие там вещи в разные стороны и выкопал большой, осыпанный пылью сверток в коричневой бумаге, в котором действительно было с дюжину маленьких деревянных бумерангов — игрушечных, или, вернее, „облегченных“. Я купил их все, поспешил домой и сразу же отправился на открытый участок за нашей квартирой в Шарлоттенбурге.

После неудач со всякими неправильными хватками и положениями мне удалось заставить их немножко возвращаться, и в конце концов я научился метать их. Я привез несколько бумерангов в Америку и установил, в качестве одной из своих обязанностей по курсу физики в Висконсинском университете, каждую осень демонстрировать полеты бумеранга первокурсникам физического факультета, которых было сотни три. Это была их любимая лекция, и на нее всегда сбегалась толпа зевак с других факультетов и из города.

Через несколько лет, во время поездки в Англию, я познакомился с профессором Уокером, математическим физиком из Кембриджа, и, к моей радости, выяснилось, что он тоже энтузиаст бумеранга. У него я научился делать и метать настоящие бумеранги, сделанные из ясеня, совсем тяжелые, которые описывали гораздо большие орбиты. Это было настоящее оружие, подобное тому, какое применяют на Борнео и Малайском полуострове. Нужно было очень тщательно следить за формой поверхностей, давая бумерангу, в некоторой степени, свойства пропеллера. При этом энергия его быстрого вращения расходовалась на поддержание горизонтального полета. Я впервые увидел также „боевой бумеранг“ — еще более тяжелое орудие, согнутое лишь под очень малым углом. Этот бумеранг не возвращался, но летел в нескольких футах от земли гораздо дальше, чем, например, копье или дротик. Я предполагаю, что „возвратный бумеранг“ применяется туземцами только для охоты на летающих водяных птиц. Если метнуть его в большую стаю, летящую над водой у берега, в случае промаха он вернется на берег. Его придется вытаскивать из воды вместе с птицей только в случае попадания.