Роберт и Арабелла - [44]

– Однажды нам все же придется расстаться, – тихо вымолвил он. Она закрыла глаза, не желая слушать его. – Ты сделаешь это, когда они найдут нас. А это непременно произойдет.

– Ты этого не допустишь.

– Они найдут нас. Найдут, – повторял он, как заклинание, входя в нее.

Глава 18

Арабелла проснулась в смутной тревоге. Занавески на окнах были отдернуты, и в кибитку лился яркий солнечный свет. Цыгана не было.

Она подошла к окну и, выглянув наружу, задохнулась от восторга, внезапно испугавшись, что видение может растаять. Но этого не случилось.

Напротив, волшебное зрелище приобретало черты реальности: вдалеке до самого горизонта простиралось голубое море.

Арабелла рассмеялась от радости и грусти. Ведь это означало, что пришел конец их долгому путешествию. Она мечтала увидеть море, грезила им, но втайне боялась обмануться в своих надеждах.

Цыган чистил Сарацина. Она ехала на нем всю ночь до рассвета, а затем легла спать.

Роберт оглянулся, почувствовав на себе ее взгляд, и улыбнулся той загадочной улыбкой, которая пленила ее сердце в день их первой встречи.

– Выходи, – сказал он, открыв дверь. – Подожди минуту. – Он снял с гвоздя бурнус и набросил его ей на плечи, потом поднял ее на руки и поставил на землю. Арабелла полной грудью вдохнула просоленный морской воздух, который был так не похож на напоенный ароматом цветов и хвои воздух севера, знакомый ей с детства.

– Так вот оно какое, твое море, – прошептала она. – Ты так много рассказывал мне об этой земле. Я знаю, ты любишь ее.

Арабелла прошлась по траве, сорвала цветок и, украсив им волосы, вернулась к Роберту с сияющими от восторга глазами.

– Как здесь красиво. Совсем другие деревья, цветы, запахи. И все это так похоже на тебя.

Роберт с ласковой улыбкой смотрел на нее, но в глазах его притаилась печаль.

Арабелле очень хотелось стереть с его лица озабоченность и тревогу, сделать его таким же радостным и беззаботным, каким оно было в день их первой встречи. Они стояли рядом и смотрели на сверкающую голубую полоску в полном молчании.

– Путешественник рассказывал в замке, что морская вода на ощупь как шелк. Ничего похожего нет на свете. Мы можем войти в воду сегодня ночью?

Роберт взглянул на нее, и хотя Арабелла знала, что он собирается сказать ей о том, как это опасно, потому что южные земли населены гораздо плотнее, чем труднопроходимые северные леса, через которые они так долго ехали, она не стала делиться с ним своими мыслями. Она давно мечтала ощутить прикосновение морских волн, заняться любовью на берегу под их мирный плеск.

Она не сомневалась в способности Роберта защитить ее и себя, но теперь уже не испытывала уверенности в том, что жизнь – это бесценный дар, который никто не в состоянии отобрать у нее.

– Хорошо, только когда стемнеет, – кивнул он. – Мы подъедем ближе на лошадях. Одинокая цыганская кибитка на побережье может вызвать подозрения.

Роберт со временем стал ненавидеть постоянную необходимость во всем соблюдать меры предосторожности. Но он не мог позволить себе отказаться от них ради Арабеллы.

– Пойдем перекусим. Я должен ненадолго оставить тебя.

Он пропустил Арабеллу в кибитку впереди себя и запер дверь на замок. Она давно уже стала спокойно относиться к запертой двери, понимая, что, какими бы пустынными и безлюдными ни были окрестности, в любую минуту поблизости мог оказаться нежданный гость. И хотя вряд ли кто-нибудь мог подойти к кибитке близко незамеченным – Калиф был надежным стражем, – такая осмотрительность представлялась вполне оправданной.

– Оставить меня? Опять?

Они сидели за столом друг против друга и обедали остатками вчерашнего ужина – хлебом и сыром, – запивая их свежей водой. На лицах у них появилось озабоченное, сосредоточенное выражение, как бывало всегда, когда они оказывались лицом к лицу.

Арабелла была в открытом красном платье без рукавов. Роберт протянул руку и сжал ей сосок, сначала слегка, потом сильнее. Он внимательно смотрел на нее. Она знала: он ждет, не появится ли на темном фоне капля белой жидкости.

Роберт продолжал сжимать ей грудь, и через несколько мгновений Арабелла почувствовала, что сосок повлажнел. Она не осмеливалась взглянуть на него.

– Что скажешь теперь? – спросила она.

– Я не уверен.

– А я уверена.

– Еще пару дней.

– Роберт… – склонилась она к нему. – Обещай, что я узнаю об этом в свое время.

– Обещаю. Я слышал, что где-то здесь в округе остановился цыганский табор. Мне нужно точно выяснить, где он находится. Хорошо бы нам оказаться там… – Он осекся, но Арабелла догадалась, что он говорит о том дне, когда она выпьет снадобье.

Роберт направился в дальний конец кибитки, и она последовала за ним. Ей хотелось спросить его, когда он вернется, но она понимала, что Роберт сам этого не знает. Он надел бурнус, надвинул капюшон и обернулся, чтобы поцеловать ее на прощание. Она потянулась к нему, однако он удержал ее за руки.

– Арабелла, я понимаю, что тебе не хочется расставаться со мной, но ничего не поделаешь. Не открывай занавески. Тут много людей.

Арабелла только чуть отодвинула занавеску, чтобы посмотреть, как он быстро удаляется верхом на Одиссее. Роберт даже не оглянулся, не помахал ей. Он лишь сказал что-то Калифу, который проводил хозяина взглядом и вернулся к своим обычным обязанностям: обошел вокруг кибитки, потягивая носом воздух и поводя чуткими ушами. Птолемей и Сарацин мирно паслись в тени.