Роберт и Арабелла - [40]

– Хочешь, я перестану? – спросил он.

– Нет, ни за что.

Арабелла стиснула зубы и, обняв его за шею, изо всех сил прижалась к нему.

– Прошу тебя, не останавливайся…

Роберт редко разговаривал во время близости, но теперь прошептал ей на ухо так тихо, что она едва расслышала слова:

– Я понимаю, что это эгоистично с моей стороны. Но мне иногда хочется кончить быстро. Ты не против?

– Я тоже этого хочу.

Он развернул ее так, что она оказалась лежащей на спине, а ее колени упирались ему в плечи. Он закрыл глаза, отдавшись во власть собственным ощущениям и не обращая внимания на то, что ее лицо перекосила гримаса боли. В тот же миг его тело конвульсивно содрогнулось. Эта дрожь передалась ей, а дальше произошло нечто странное: она словно провалилась в небытие, а когда очнулась, то поняла, что лежит не на кровати, а на полу. Она не знала, сколько прошло времени, где она находится, что он сделал с ней.

Может быть, они преступили грань реальности? Роберт никогда прежде не поступал с ней так. Она была уверена, что ни с какой другой женщиной он также этого не делал. У нее было ощущение, что Роберт убил ее, а потом каким-то волшебным образом снова оживил.

Она провела рукой по его волосам и обнаружила, что они мокрые. Он ласкал ей грудь, целуя живот.

Арабелла не сомневалась, что все это потому, что он не мог простить ей событий вчерашней ночи. Он вовек не простит ее и уже принял какое-то решение, о котором она не узнает.

Они погрузились в крепкий сон и проснулись одновременно в том же положении, в котором их одолел сон. Роберт поцеловал ее в губы и поднялся.

Если не считать этих нескольких минут забытья, он не спал уже двадцать четыре часа. Поэтому он помог ей встать, уложил ее на кровать и, рухнув рядом, тут же заснул.

Глава 16

Арабелла с трудом разлепила веки, словно возвращаясь в реальный мир из потустороннего. Цыган уже оделся. Он сидел за столом и жадно поглощал ногу жареного каплуна.

Он не смотрел на нее и не сразу заметил, что она наблюдает за ним. Его взгляд, устремленный в дальний конец кибитки, был сосредоточен. Он рассеянно отправлял в рот куски мяса, погруженный в собственные мысли.

Арабелла неоднократно видела такое выражение на лице короля. Это случалось, когда он собирался на битву, отомстить за нанесенное оскорбление или отыграться в шахматы.

Роберт отличался от ее венценосного родителя тем, что умел смеяться. На лице короля могла появиться разве что презрительная гримаса или кривая усмешка. Цыган улыбался открыто и приветливо, как человек, которому нечего скрывать, который никому не желает зла. Правда, в последнее время она редко видела его улыбающимся и тем более смеющимся.

Неожиданно он почувствовал, что она смотрит на него, и его губы тронула извиняющаяся улыбка.

– Сейчас утро или ночь? Мы только что остановились или собираемся тронуться в путь?

Роберт рассмеялся в ответ. Именно такого его смеха она давно не слышала. Он подошел к кровати и протянул Арабелле каплунью ногу.

– Мы проспали четыре часа. Я закопал окровавленную одежду в лесу. Сейчас я возьму Одиссея и съезжу посмотреть, на месте ли труп всадника. Так мы узнаем, был он один или нет.

– Там может быть засада. Не нужно туда ездить.

– По-твоему, я слишком много сделал для тебя?

– Нет.

– Когда поешь, погаси свет. Я скоро вернусь… Замок щелкнул, Арабелла подтянула колени к подбородку, обняла их и разрыдалась. С тех пор как они встретились – тогда они оба были счастливы и свободны, – она ни разу так горько не плакала.

Как только слезы сами собой иссякли, она доела каплуна, умылась и заснула.

Проснулась она оттого, что ей показалось, будто кто-то взламывает дверь кибитки. Она вдруг поняла, что Калиф не залаял. Через миг внутрь вошел Роберт.

– О, как я испугалась! Похоже, я становлюсь трусихой, – вымолвила Арабелла и заметила, что Роберт чем-то обеспокоен. – Ты нашел его?

– Нет. Труп исчез, остался только конь. Для того чтобы убрать его с дороги, понадобилось не меньше трех человек. Судя по следам, они оттащили его в сторону и положили на спину лошади. Следы ведут в лощину, а затем в лес. Днем я мог бы пойти по следу, но не теперь, когда темно. На дороге я встретил двух нищенствующих монахов.

– Шпионы?

– Нет, просто монахи, – рассмеялся он. – Они говорят на местном наречии. Я попробовал поговорить с ними на языке северян и немного по-латыни, но они не владеют ни тем, ни другим.

Роберт снял сандалии, рубашку и штаны и влез в лохань.

– Мы пробудем здесь сегодня и завтра. А когда двинемся в путь, они будут уже далеко. Сейчас почти полночь.

Он вытирался полотенцем, когда Арабелла приблизилась к нему, завороженная видом его обнаженного тела. Она с изумлением почувствовала, что в ней разгорается желание.

События последней ночи, когда они столкнулись со смертью – не с вынужденным убийством незнакомого всадника, а с возможной собственной гибелью, – вызвали в ней потребность нового подтверждения тому, что они оба все еще живы.

Он заключил ее в объятия, словно ища точку опоры в этом зыбком мире. В ушах у нее раздался звон сотен колоколов. Она обхватила его за плечи, впилась ногтями в спину и стиснула зубы, чтобы не закричать. Они оба уже знали, в какой позиции Арабелла испытывает боль, столь необходимую для последующего оргазма.