РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини) - [2]

Какой смысл подбрасывать статью тринадцатилетнему мальчишке? Согласен — случайность… Но примерно тогда же произошло другое событие. Не событие даже, а так, нечто невразумительное, чего и быть-то не должно… Один приятель, молодой художник, показал ему удивительный рисунок: сверхзвуковая боевая машина — копье Немезиды, воплощение ужаса и красоты. Иллюзию реальности дополняли звезды и бортовой номер. Иллюзию — потому, что скрыть наличие у государства такой техники просто невозможно: одним своим видом она ломает стратегические паритеты! Уже позднее он стал спрашивать у знакомых летчиков, листал дотошный «Джейн» — ничего… Но рисунок-то был, и был сон — всегда один и тот же! — который прокручивался с ужасающей регулярностью, и художник, человек чрезвычайно далекий от техники, просыпался среди ночи в холодном поту. Пока однажды не зарисовал этот самолет. Он летел над черным лесом — медленно и дискретно, передергиваясь, как стрелка электрочасов.

Нарисовал — все прошло.

…Господи, да он же «Победу» от «Волги» не отличал! Что это? И какое отношение имеет к «невидимому» самолету? Ведь было, помнится, такое чувство — какая-то зыбкая, невнятная, тревожная связь…

Через несколько лет появилась фотография этой машины — ошибиться было невозможно! — в только что вышедшей книге И. Чутко «Красные самолеты», посвященной советскому авиаконструктору Роберту Людвиговичу Бартини.

ГЛАВА III

Если «невидимый самолет» все же существовал — интересно разоблачить технику фокуса. Как сказал булгаковский конферансье: «Мы все как один за технику и за ее разоблачение!»

Он поплатился за это — головой…

А тридцать лет назад навеки уснул за рулем своего «Шевроле» Моррис Джессуп — физик и журналист, известный исследователь проблемы НЛО, раскопавший сенсационный материал о секретном эксперименте американских ВМС. В 1943 году якобы телепортировали эсминец — через весь континент, с рейда Норфолка в калифорнийский док. Оставшиеся в живых члены экипажа исчезали один за другим — таинственно и бесследно. Один на глазах очевидцев словно растаял в воздухе, другой вошел в стену и не вышел — и так далее… По сей день загадочная смерть журналиста, а также обрывочные и противоречивые сведения о «Филадельфийском эксперименте» будоражат публику и вызывают небеспочвенные подозрения насчет государственной принадлежности «неопознанных объектов».

…Исчезает и появляется самолет, исчезает и появляется корабль. Корреляция событий налицо. Или — корреляция мистификаций?..

Факт испытания «невидимого самолета» подтверждает историк советской авиации профессор В. Б. Шавров в первом томе «Истории конструкций самолетов в СССР». Человек он был скрупулезный и добросовестный, ненадежным источникам не доверял. Мог снизить степень достоверности сообщения или сослаться на конкретного информатора: «по непроверенным данным», «по словам такого-то…» — подобных «усомнительных» оборотов в книге более чем достаточно. Но в информации о «невидимке» этого нет. Доверие к источнику — полнейшее. Совершенно необъяснимое доверие — имея в виду фантастичность сообщения!

Кто же автор необыкновенной конструкции? Шавров пишет: «Самолет строился бригадой Военно-Воздушной академии под руководством С. Г. Козлова в 1935 году. Это была переделка яковлевского АИР-4. Особенностью самолета была обшивка его поверхностей прозрачным материалом „родоидом“ — органическим стеклом французского производства». А одно из названий проекта — «ПС» — «прозрачный самолет»…

Сразу возникают два вопроса. Первый: почему автор журнальной статьи И. Вишняков ищет неведомого конструктора «невидимки»? Ломится, так сказать, в открытую дверь…

И второй: никакая прозрачная обшивка, будь она даже из хрусталя, не может дать столь поразительный эффект!

Предмет становится невидимым, если он не отражает, не поглощает и не преломляет свет. Допустим, что самолет был изготовлен максимально прозрачным. В первом приближении его вполне можно представить как кусок толстого стекла. Даже сверхпрозрачный предмет прекрасно виден — он «бликует». Да и преломляет свет гораздо сильнее чем воздух. Но опустите его в воду или, что еще лучше, в глицерин — и стекло «исчезнет». У глицерина и стекла почти одинаковый коэффициент преломления — при переходе границы двух сред свет не преломляется и не отражается. Выбор невелик: уплотнить воздух или сделать самолет еще прозрачнее. Первое невозможно, второе имеет предел. Уменьшить отражение? Получим четкий темный силуэт. Но можно добиться очень эффективного рассеивания отраженного света. Что-то вроде полупрозрачного экрана, летящего вместе с самолетом. Вспомним, как выглядит «аннушка», опыляющая поле. А если форсунки распылителя вынести в самый винт? Получим не только превосходный центробежный насос, но и вентилятор, формирующий вокруг самолета вихрящуюся «трубу» из капелек. Остается только подобрать жидкость с нужными оптическими свойствами. Может быть, подойдет обыкновенная вода?

Еще раз прочитаем описание старта: «…из патрубков по бокам капота вырвались синие струи первых выхлопов, и тут же, одновременно с нарастанием оборотов, самолет начал исчезать из виду…»