РКВМФ перед грозным испытанием - [75]

В Боевом уставе морских сил (БУМС-37) отмечалось, что «морская авиация способна к нанесению мощных бомбовых и минно-торпедных ударов по кораблям флота, по морским сообщениям (коммуникациям) противника и его морским и воздушным базам». Вот и учились этому «сталинские соколы».

Боевая подготовка морских летчиков включала освоение новой техники, поступившей на вооружение, отработку дальних и продолжительных полетов в открытом море, навыков в применении имевшихся средств поражения, техники пилотирования в сложных погодных условиях и ночью. Истребители проводили учебные бои, экипажи МБР-2 отрабатывали корректировку огня корабельной и береговой артиллерии, ведение морской разведки.

В авиации разрабатывались и испытывались различные тактические приемы для доставки истребителей к удаленным районам боевых действий с помощью самолета-носителя (для экономии горючего), так называемого самолета-звена, когда под крылом тяжелого бомбардировщика ТБ-1 или ТБ-3 подвешивалось до пяти И-16. Такая связка была успешно применена в начале войны на Черном море.

Неплохо были подготовлены к боевым действиям и летчики морской авиации КБФ, некоторые из них имели боевой опыт, полученный в советско-финляндской войне. Из имевшихся 283 летчиков первого года службы все, за исключением 42 человек, были подготовлены к боевым действиям в составе звена[128].

Давая оценку боевой подготовки, адмирал Ю.А. Пантелеев отмечал, что «все основные соединения Краснознаменного Балтийского флота были хорошо подготовлены и оснащены вполне современной техникой и вооружением. Отличными, хорошо обученными кадрами располагала авиация КБФ, хотя на вооружении ее оставалась, в основном, старая материальная часть»[129].

Напряженная боевая подготовка велась и на флотилиях, которые во взаимодействии с полевыми войсками Красной Армии отрабатывали навыки борьбы с противником на операционных направлениях, проходящих вдоль рек Припять, Дунай, Амур, и обеспечения водных путей сообщения.

Организации боевых действий и управлению своими объединениями, соединениями и частями учились штабы всех уровней. Однако и здесь не все было гладко. Проведенное в марте 1941 года двустороннее учение Черноморского флота и войск Одесского военного округа показало недостаточную подготовку морского штаба и частей Севастопольского гарнизона к отражению крупного воздушного десанта.

Большое внимание руководство ВМФ уделяло вопросам повышения боеготовности морских сил к отражению внезапного удара противника. 11 ноября 1939 года разработанная на Тихоокеанском флоте и уже опробованная система приведения в боевую готовность была утверждена специальной инструкцией на всем ВМФ СССР. Документ четко указывал каждой части и кораблю их действия при определенной степени боевой готовности, которая вводилась коротким распоряжением по флоту — «Готовность № 1». Всего были определены три степени боевой готовности:

№ 3 — обычная готовность кораблей и частей, занимавшихся повседневной боевой деятельностью (сохраняющих запасы топлива, боеприпасов, продовольствия) и державших в исправности и определенной готовности вооружение и механизмы;

№ 2 — при этой степени готовности штатный состав сил боевого ядра флота оставался на кораблях и в частях, которые принимали все необходимые запасы и приводили в порядок материальную часть, в штабах устанавливалось определенное дежурство руководящего состава, усиливались воздушная разведка и корабельные дозоры;

№ 1 — самая высокая боевая готовность, когда корабли, авиация, береговые соединения и части в определенной последовательности выполняли конкретные действия, руководствуясь имевшимися у них инструкциями. Средства ПВО и береговой обороны были готовы к немедленному открытию огня. Силы боевого ядра приводились в одночасовую готовность к выходу в море, остальные — в четырехчасовую готовность к ведению боевых действий.

Это была в целом продуманная и досконально разработанная система приведения флота в разные степени боевой готовности, которая, к сожалению, отсутствовала у Генерального штаба РККА. И в этом вопросе огромная заслуга принадлежало адмиралам Н.Г. Кузнецову и Л.М. Галлеру, много сделавшим для повышения боеготовности ВМФ СССР.

Не обходилось и без недостатков. Проверившая в мае 1941 года Северный флот комиссия Главного морского штаба установила, что из имевшихся эскадренных миноносцев два находились в капитальном ремонте, а остальные нуждались в мелком. Это было серьезное упущение в боеготовности флота, вследствие чего вывод комиссии был бескомпромиссным: «Северный флот… в силу этого не боеспособен»[130].

Но этим дело не закончилось. С командующим флотом состоялся нелицеприятный разговор, за которым последовала грозная бумага из Москвы адмирала Н.Г. Кузнецова, потребовавшего «обнаруженные недочеты фактической оперативной готовности корабля, части, соединения доносить мне как о чрезвычайном происшествии»[131].

Были и другие недостатки в боевой подготовке флота, которые негативным образом сказались на ходе начавшейся войны. К ним относились:

— недостаточно разработанные планы взаимодействия войск прибрежных военных округов с силами флота;