Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26 - [4]

Шрифт
Интервал

    А тут ещё эта мать Василия. Вполне не старая по годам, но на вид - старуха-старухой – Пелагея Ивановна.. Сухая и мало опрятная на вид с морщинистым лицом в застиранном, местами порванном, переднике, которым она время от времени вытирала беззубый рот, чавкая при этом, вызывали у Фёдора тихое отвращение. Он старался перебороть себя, заглушая отвращение к ней. Ко всему эта «старуха» без остановки, не закрывая рта, рассказывала различные истории, одна страшнее другой. Почему ей нравились одни ужасы, Федор понять не мог. А та безугомонно тараторила про своего мужа-пьяницу, о подлецах соседях, о дороговизне на рынке, об убийствах и грабежах.

    Вынужденная собеседница попросила Фёдора помочь ей растягивать бельё, которое она в огромных количествах перебрасывала из корзин на стол для глажки. Этим она  зарабатывала гроши на пропитание семьи. Федор, потягивая простыни и наволочки первозданной белизны, даже был доволен, отвлекаясь от будней, мыслей. Время текло размеренно.

    Как-то, сидя за столом и глядя бездумно в окно, ожидая прихода Василия, Федор  как ото сна встрепенулся, когда в комнату вошла Пелагея и громко позвала:

 - А! Федя. Помог бы мне с бельём. Отдавать надо хозяевам. Приходили уж, - шамкая, но в голос, произнесла Пелагея Ивановна.

 - С превеликим удовольствие, - превозмогая своё нежелание, шутливо произнёс он, - давайте ваше бельё.

 - Если бы оно было моё, - укоризненно заявила та.

Работа пошла. Прошло не более пяти минут, как в дверь постучали.                                                                                                     

- О! Пришёл, подлец-бездельник, - бросила Пелагея, - явился – не запылился, я ему сейчас врежу по ряхе. Опять шлялся, не заработал ни копейки, голодранец.

 - Напрасно Вы его ругаете, - пробовал заступиться за него Фёдор, - он старается, ищет. Не всегда удаётся.

 - Стараться-старается, но выходит один пшик, - отметила мать. Пошла, шаркая сбитыми башмаками по половицам, открывать дверь.

    В комнату вошел Василий, пригибаясь под низкой дверью.

 - Ну, что, мой работящий сынок, - язвительно обратилась она к сыну, - сколько заработал?

 - Обещали работу, скоро заработаю, богачами станем.

 - Уж мы станем. На том свете, - ответила мать, посмотрев на Фёдора.

 - И станете. На этом свете. А что, всякое бывает, - уверенно заявил Фёдор.

 - Помнишь, что приходит к тебе сегодня чмур?

 - Помню, не дурак.

 - Это уж точно, что не дурак. Выпить. Сиди дома, чтоб никуда. Понял, - с ударением на «я», указал Фёдор.

 - Понял. Буду дома.

 - А кто бельё со мною отнесёт? – встряла Пелагея.

 - Отнесёт. После дела, - ответил за Ваську Фёдор.

 - А что было счас на Новом, - имея в виду Новый базар, пытаясь перевести разговор на другую тему, начал Васька, - Барабаша – рыбника, убили.

 - Это какого? – переспросил Фёдор.

 - А там. На Новом стоит в  «Рыбном корпусе» в самом конце с рыбой. Он, жадюга, сам торгует. Жалко ему денег, нанять работника, - ответил Васька.

    Фёдор собрался, попрощался и вышел из дома и быстрым шагом направился на Новый базар. Его  сильно  разожгло любопытство, очень интересовали всякие такие события с убийствами, драками, скандалами, хотя сам на мокрое дело ранее никогда не соглашался.

    Широким шагом пересёк Гаванную, Городской сад и, выходя на Преображенскую, встретил покупателя.

 - Привет. А ты куда? – обратился к грузному человеку Фёдор.

 - К Василию, домой, - ответил тот.

 - Погуляй часок. Там муторша его болтается. Ты с ним помягче, не набрасывайся на него, как тигр, - сказал Фёдор.

 - В такие игры играют только тигры, - ответил тот.                                         

    Фёдор хмыкнул, ничего не сказав в ответ и удалился по Херсонской, повернул на Петра Великого и по Садовой, минуя Главпочту, задний двор цирка, и мясной корпус Нового базара, свернув к красивым кованным воротам Нового базара, вышел к Рыбному корпусу. А там - народу, толпа зевак. Одесса тем и отличается от других. Происходит что или не происходит, но собрались несколько человек, и тут сразу вокруг них толпа. Все интересуются, что там происходит. А бывает, что и ничего не происходит. Тогда постоят пару минут, удостоверятся, что ничего не происходит и расходятся, ругаясь, что даром потратили время. А тут, все же происходило.

    Фёдор спросил у стоящей с краю толпы толстенной бабы:

 - Что же деется в честной компании?

 - Убили рыбника. Кровищи, полная река.

 - Он что, жид? – спросил Фёдор.

 - Почему еврей, он, кажись, молдаванин, - ответила та.

 - Так за что его убили? - недоумённо спросил Фёдор.

 - Ограбили. Монету грабанули. А ты – еврей!

    Фёдор уверенно направился к дверям Рыбного корпуса. Дорогу ему преградил полицейский, стоящий на дверях, никого не пропуская внутрь.

 - Я из Следственной Управы, - отодвигая руку, громко сказал Фёдор.

 - Там уже есть из Управы.

 - А я из другой. И прошел внутрь огромного помещения, пропахшего насквозь рыбой.

    В помещении Рыбных рядов под высокой крышей, откуда выгнали всех продавцов и покупателей, весь дальний угол был заставлен пустыми лотками, отгораживая место убийства. Фёдор прошел по цементному полу в конец Рыбного кропуса между рядами и увидел страшную картину. Три огромных стола завалены рыбой. Тут были: пучеглазая камбала, тяжело дышащая своим одним боком, сазаны, морские окуни, хвосты которых свешивались со столов, с разинутыми пастями зубастые бычки-сурманы. Часть рыбин были уже разделаны. С них текла кровь, заливая столы, цементный пол.  Между столами, среди целых и разделанных рыбин, лежал на полу на животе в луже крови, не то своей, не то рыбьей, труп грузного мужчины. В спине его торчал топор, коим разделывают крупную рыбу.


Рекомендуем почитать
Тайна высокого дома

«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.


Дело покойного штурмана

Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .


Чернее ночи

От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.


Человек в маске

Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.


Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.


Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.