Ритуальное цареубийство – правда или вымысел? - [9]

После смерти Ленина Сталин, вопреки заветам «нашего учителя», объявляет, что по мере строительства социализма сопротивление классовых врагов будет нарастать. Страна была переведена практически на полувоенное, казарменное положение и еще не один год после смерти Сталина из него не выходила. Отсюда и все другое — от полувоенной организации управления партией и страной до террора против политических противников сталинистов и просто против инакомыслящих.

Концепция госбезопасности при этом строилась на доктрине внешнего врага + врага внутреннего, который внешнему помогает. Результат оказался поистине чудовищным — органы госбезопасности СССР принялись обеспечивать не безопасность своих сограждан, как это делается в любой цивилизованной стране, а безопасность государства от его собственных граждан. Конечно, для этого нужны были люди особого склада. И большевики их нашли.

С пайкой под кожанкой

При всякой смене общественного строя и неизбежной при этом смене элит во власть приходят не только истовые революционеры. По большей части властные вакансии заполняют истовые карьеристы и патентованные мерзавцы. В ведомстве Дзержинского их оказалось предостаточно. Ведь в те голодные годы работать в ВЧК было не только престижно, но и выгодно. Стрелять были готовы не за идею, а за пайку. В 1918 году зарплата члена коллегии ВЧК была 500 руб., что равнялось окладу наркомов. Рядовые чекисты получали 400 руб. Помимо денежного вознаграждения сотрудники ВЧК получали продовольственные и промышленные пайки, обмундирование (знаменитые кожаные куртки и хромовые сапоги).

Первые руководители ЧК преимущественно были, естественно, из числа так называемых профессиональных революционеров: сам Дзержинский — из дворян, правда без образования, дворяне с университетским образованием — Менжинский, Бокий, высшее образование было и у Вольского, Урицкого и Уншлихта. Однако они были в ЧК исключением. По данным справочника исследователей «Мемориала», общеобразовательный уровень сотрудников ВЧК — ОГПУ — НКВД довольно долго не поднимался выше выпускников местечковых хедеров и церковно-приходских школ (Петров Н., Скоркин К. Кто руководил НКВД, 1934–1941. М., Звенья, 1999). Так, к осени 1938 года процент руководящих работников НКВД, имеющих лишь начальное образование (или вообще никакого), был максимальным— 42,67. Количество чекистов-начальников со средним или незаконченным средним в 1930-е гг. колеблется в пределах 36–44,5 процентов. По своим профессиям даже многие руководители многочисленных служб НКВД тоже оказались на уровне «ниже плинтуса»: наборщик, ремонтный рабочий, относчик посуды, баночник, приказчик, рассыльный, фармацевт, «мальчик в магазине», репетитор, нагревальщик заклепок, батрак, конторщик… По социальному составу после революции около 80 процентов сотрудников ЧК были рабочими и крестьянами, представители «эксплуататорских классов» не приветствовались. К концу 1930-х гг. в руководящих кадрах НКВД резко подскочил процент выходцев из села — с 17 до 45 процентов, в то время как уровень тех, кто в анкетной графе писал «из рабочих», не столь резко колебался в пределах 25–34 процента. Именно этот контингент осуществлял массовые репрессии 1933–1937 гг. «Ясно, чьими руками Сталин осуществлял массовый террор: ставка делалась на полуграмотных исполнителей», — комментируют эти цифры Н. Петров и К. Скоркин.

Начиная с 1939 года высшее или незаконченное высшее образование имели уже 38 процентов, тогда как в предшествующие годы их было не более 15 процентов. Лозунгом Ильича «Учиться! Учиться! И еще раз учиться!» руководствовались и в органах.

Теперь о партийности чекистов. По данным на октябрь 1918 г., в 94 губернских и уездных комиссиях из 450 руководящих работников 403 были коммунистами, 40 — сочувствующими коммунистам и семь— членами «мелкобуржуазных партий». Этот «разгул демократии» продолжался, однако, недолго. «Попутчиков» вычистили всех до единого еще в 20-х годах. С тех пор партбилет РКП(б) для чекистов стал как бы частью и честью мундира. Кожаную куртку без него не выдавали. Как у Козьмы Пруткова: «Нет адъютанта без аксельбанта!» При подборе руководящих работников для ЧК принадлежность к РКП(б) считалась обязательным условием. В 65 из 94 чрезвычайных комиссий, в том числе во всех губернских ЧК, ответственные должности занимали коммунисты. Так партия становилась «вдохновителем и организатором» репрессий.

Деятельность ВЧК должны были контролировать народные комиссариаты юстиции и внутренних дел. Должны были… Заместитель наркома юстиции Николай Крыленко, человек, которого вряд ли можно «упрекнуть» в излишнем гуманизме, писал: «ВЧК страшна беспощадностью своей репрессии и полной непроницаемостью для чьего бы то ни было взгляда». Крыленко предлагал (за что впоследствии и поплатился, попав под каток репрессий 1937 г.) передать органы госбезопасности в наркомат юстиции, чтобы и на местах чекисты были под контролем губернских юристов. Дзержинский воспринял это как личное оскорбление: «Отдача ВЧК под надзор наркомата юстиции роняет наш престиж, умаляет наш авторитет в борьбе с преступлениями, подтверждает все белогвардейские россказни о наших “беззакониях”… Это акт не надзора, а акт дискредитации ВЧК и ее органов. ЧК находятся под надзором партии. Губюсты — это органы формальной справедливости, а ЧК— органы дисциплинированной партийной боевой дружины».