Ритуал - [47]

Дверь вспыхнула по контуру, с громким щелчком стукнул замок – дядя снял чары. Я глубоко вдохнула и вошла.

Дядя взмок – влажные пряди прилипли ко лбу, белая рубашка потемнела на спине. Повинуясь щелчку пальцев по периметру зала гасли призрачные фигуры, ровно двенадцать остаточных проекций. Он в постоянном режиме тренируется «один-против-всех»?

– Вайю? Ясного дня.

– Ясного.

– Сегодня день начался для тебя очень рано, – дядя взял полотенце со стойки и начал вытираться.

– Есть причина, – я внимательно изучала его лицо – серые тени под глазами, новые морщины. Вчера, когда я легла, он ещё не пришел, когда встала – уже закончил тренировку. Как давно он нормально спал, если спал вообще?

Дядя небрежно накинул верхний кафтан на плечи и повелительно взмахнул изящной кистью, дозволяя говорить.

– Хочу получить ответ на свой вопрос. У Алтаря.

Мы стояли друг напротив друга, похоже прищурившись, одинаковым жестом вскинув подбородки, и сложив руки на груди в зеркальных позах. Я только сейчас заметила, как мы похожи.

– Хорошо, – дядя резко щелкнул кольцами, отключая защиту дуэльного зала, которая вспыхнула пленкой купола по периметру, и целеустремленно зашагал на выход.

В коридоре он одним жестом отстранил Управляющего, который нагнал нас со стопкой свитков, дознавателя и слугу, сразу вытянувшегося по струнке – позже, всё позже.

Лестница, пара пролетов, переход в другое крыло, нижний уровень – шагал дядя стремительно, застегивая кафтан на ходу, так быстро, что мне приходилось почти бежать за ним.

Защита алтарного зала приветственно мигнула, обдав родной силой, и мы – вошли.

– Слушаю, – дядя небрежно прислонился к гранитной плите Алтаря с одного боку, положив кончики пальцев одной руки сверху – другой продолжал защелкивать последние застежки кафтана. – Моя племянница встала так рано, чтобы прервать утреннюю тренировку, чего не делала уже много зим. Причина должна быть действительно важной. Спрашивай. Ты же хочешь что-то спросить, не так ли, Вайю? И услышать правдивый ответ, потому что у Алтаря нельзя солгать, – дядя откровенно усмехнулся. – Только на каждый твой вопрос я задам свой. И хочу услышать ответ, – закончил он жестко.

Я кивнула, принимая правила игры. Вопрос за вопрос. Ответ за ответ.

Обошла Алтарь по кругу и встала с другой стороны, оперлась о гранитную плиту обеими руками – камень пульсировал и согревал ладони теплом, и негромко гудел, вибрируя.

– Спрашивай, – приказал дядя.

Я шевелила пальцами, поглаживая гранит и медлила, не зная, хочу ли знать ответ на самом деле. Точнее, этот ответ мог изменить всё. И что потом делать с этим «всё», я не знала.

– Ты отдал приказ убить горца, Нике Сакрорума? – Я выдохнула резко, как перед прыжком в холодную воду.

Дядины глаза сверкнули насмешкой и чем-то ещё, мне не доступным. Он отзеркалил мою позу, уперев обе руки в алтарный камень, наклонился вперед, близко, почти нос к носу, так, что я видела каждую темную крапинку в его глазах.

Усмехнулся и выдохнул: «Да».

Это – «да» – имело привкус мятного табака и утреннего кофе. И кружилось в воздухе, оседая вниз. Алтарь вспыхнул под моими руками, сила взметнулась вверх теплым ветром, пошевелив завитки волос.

Мы стояли почти нос к носу, глаза в глаза, разделенные только алтарной плитой.

– Давай, – дядя широко раскинул руки, и отшагнул назад, открываясь, – давай, Вайю! – Алтарь снова вспыхнул прерывисто под моими ладонями, но контроль я удержала. Полночи медитаций не прошли даром. Голова была пустой и звенящей, мысли текли четко, ложились ровными линиями, объединяясь в систему. – Ты же хочешь, сделай… – искушал он, улыбаясь очень криво. И я, наконец, поняла, что было в его глазах – напряженное, скрученное в тугую пружину… ожидание неизбежного.

– Хочу, – выдохнула я тихо, – поблагодарить. За то, что не соврал.

– Успокоительный эликсир?

– Нет. Не пила, но всплеска не будет. Считаем это за первый вопрос.

Дядя нахмурился, внимательно, по-новому, изучая тщательно уложенные волосы, форму, ленту в петлице.

– Второй вопрос, – я похлопала кончиками пальцев по гранитной плите. – Приказ выполнили? Сакрорума убили наши люди?

– Нет, – снова улыбнулся, насмешливо и криво. – Не-ус-пе-ли. Горца сняли раньше, – продолжил он деловито. – Это истинный талант – умудриться нажить столько врагов за такую краткую жизнь.

– Кто?

– Тц, – дядя покачал пальцем из стороны в сторону. – Моя очередь спрашивать, – улыбка стерлась, глаза похолодели, когда он опять наклонился близко-близко. – Я хочу знать, кто такой этот Сакрокрум, чтобы ты допрашивала Главу собственного Клана? Кто такой этот вшивый горец, которого ты знаешь несколько декад, и с которым встречалась всего четыре раза? Кто он такой, Вайю? – громыхнул дядя так, что, казалось, завибрировал воздух вокруг. Алтарь вспыхнул неярким светом. – Видишь? Видишь до чего мы дошли? – мы так и стояли друг напротив друга, как два бойца, разделенные гранитной плитой. – Я ждал, что ты используешь силу, Вайю, – закончил он устало. – И я хочу знать, из-за кого мы дошли до такого.

Я молчала.

– Я требую ответа на свой вопрос, Вайю, – закончил дядя жестко, и Алтарь опять тускло вспыхнул под нашими ладонями.