Ритуал - [14]

Но человек маркиза, глаза которого гневно блистали, бухнул кулаком по столу.

— Это был не волк!

Слышали про маленькую девочку из Рьетора, месье? — спросил хозяин постоялого двора, поднося еду драгунам. — Она шла одна с пастбища, и мать уже видела ее от околицы. Ей оставалось шагов двести, но тут появилась бестия и разорил на ребенка на глазах у матери и двух братьев. В ее останках уже не было ничего человеческого. — Он указал на свой живот. — Разорвана сверху донизу. Кожа с головы содрана и натянута на лицо. Ужасно, просто ужасно! Не удивительно, что за ее голову назначили три тысячи восемьсот ливров награды.

— Хватит уже! Сила зверя как раз и лежит в такой болтовне, — приструнил его Жан. — Люди и так достаточно боятся этого волка. Лучше принеси мне еще вина.

При этих его словах лицо хозяина расплылось в победной улыбке.

— Волк, говоришь? Нет, Шастель. Вот сам мне скажи, лесник. Следы твари нашли на берегу ручья неподалеку отсюда. Следы напоминали волчьи, но и не совсем. Пятка плоская и странно выдается. И видны отчетливые отпечатки когтей. Как это бывает?

Жан уставился в остатки похлебки.

— Ты забыл придать ей вкуса. Еда у тебя не лучше горячей воды.

— Этим ты меня не отвлечешь, — не унимался хозяин. — Что это за зверь, Шастель? — Он с вызовом усмехнулся. — Не знаешь ответа? Значит, и ты в волка не веришь! Мы уложили семьдесят четыре серых, а бестия все еще убивает. — Он понизил голос. — Говорят, твоя мать была ведьма. Мама не рассказывала тебе о демонах, которые выглядят как наша тварь?

— Сказать тебе, что я думаю? Следопыты обознались, и нужного волка вы пока не нашли. Он — одиночка, которого избегают стаи. Скорее всего, когда-то он был вожаком, который отказался подчиниться новому хозяину стаи. Его изгнали, и свою ярость на сородичей он вымещает на нас, — ответил Жан и повернулся к драгунам: — Вы когда-нибудь раньше ходили на волка?

Оба затрясли головами.

— Капитан Дюамель здесь с семнадцатью конными и сорока пешими солдатами. И с ними он хочет обыскать наши леса и горы? Это же местность в сотни квадратных миль. Жеводан закружит его и одурачит! Он запутает его своими туманами, люди заблудятся в лесах с их ложными тропами, которые ведут в трясины, они станут ходить кругами в чащах дрока и еще в бог знает каких дебрях, но им ни за что не поймать этого волка. Во всяком случае, с такими людьми, как вы. — Он разъяренно вскочил и, подойдя к очагу, снял с крюка и надел теплые вещи. — Воевать вы, возможно, умеете, но здешняя работа не для горстки хлещущих вино солдат. Вы и ваши загонщики, которые должны выкурить его из подлеска, вытопчете поля и поставите под угрозу скудный урожай, более ничего.

Он бросил на стол несколько монет.

— Так сам поймай бестию, Шастель! — издевательски крикнул хозяин постоялого двора. — Или сына своего попроси. Он ведь живет как дикарь. Уж он-то с ней договорится. Может, она даже сказала что-нибудь ему или его треклятым собакам?

— Придержи язык! — угрожающе и одновременно беспомощно бросил Жан.

Сдвинув головы, гости зашептались. Непрошено зародился новый слух.

— Или, может, ты сам с ней заодно? — крикнул кто-то. — Поговаривают, Шастель, что слишком много ты в последнее время бродишь по окрестностям.

— Пусть болтают, — перекинув за спину мушкет, лесник подошел к двери и распахнул ее. — Увидим, кто одолеет тварь. — Обернув шею шарфом, он натянул его на нос, поднял кожаный воротник плаща и насадил на седую шевелюру треуголку, а после вышел за порог. Перепалка приобрела опасный оборот.

Снежный буран несколько унялся, но главная улочка Шолака будто вымерла. Жан пересек ее и прислонился к грубой гранитной стене углового дома, чтобы дождаться сыновей. Его терзали сомнения, да и муки совести с июня прекратили его жизнь в чистый ад. Ведь в июне бестия появилась в его родном краю.

В окрестностях Лангони тварь напала на юную пастушку, но быки встали на ее защиту; длинные рога уберегли девочку от второго, смертельного нападения, и ей удалось сбежать. Ее одежда была изорвана, тело исцарапано, но жизнь она сохранила.

После того как она описала бестию, Жан проникся убеждением, что это он и его сыновья привлекли тварь в Жеводан.

Что это самка, он знал наверняка. Когда она с Пьером в когтях выпрямилась перед Жаном, ничего не позволяло заключить, что перед ним самец. Жану было очевидно, что она мстит за смерть своего волка, обрушив свой гнев на край, где живут его убийцы. И мстила она ужасно.

Он страшился, что правда случайно выйдет на свет: что во всех смертях повинны он и его сыновья. И первую понюшку он только что получил на постоялом дворе. Чтобы избежать худшего и, главное, не навлечь ненависть местных жителей на себя и своих нелюбимых здесь сыновей, ему оставалось лишь одно: на людях Жан отрицал существование опасного зверя и одновременно спешил его прикончить. Вот почему он разъезжал с сыновьями по окрестностям в лихорадочных поисках твари. Да, конечно, он избегал людей, но за некоторым исключением не желал им смерти. Во всяком случае, не столь ужасной.

Не далее как сегодня он проверил капканы, которые расставил вокруг деревни, но нашел всего лишь бьющуюся в судорогах лису, перерезал ей горло и содрал с нее шкурку. Мясо и кишки он разбросал кругом как наживку в надежде привлечь бестию. Антуан и Пьер отправились проверять прочие ловушки в округе и теперь должны были встретиться с ним в Шолаке.