Ритуал - [123]

Дверь открыла молодая женщина, лет двадцати, но в светском платье. Вместо монашеского облачения на ней была длинная юбка и старомодная, крайне непривлекательная блузка, к отвороту которой был приколот черный крестик. — Да?

Эрик разыграл удивление.

— Ох, я не туда попал? Я ищу сестру Игнацию. — С располагающей улыбкой он вынул из кармана и показал девушке обрывок четок. — Я нашел вот это, и мне сказали, что здесь остановилась монахиня. Вы не могли бы сказать, в каком она номере?

— Впустите его, сестра Эмануэла, — приказал женский голос. — Вы не ошиблись номером, молодой человек.

Девушка отступила на шаг в сторону, освобождая проход.

Сосредоточившись, чтобы не упустить ни малейшей детали, Эрик поставил одну ногу за порог и тут же уловил слабый аромат ладана. Даже запах дезодоранта был знакомым. Он нашел женщину, которая в ту ночь находилась в лесу.

— Спасибо. Значит, у стойки портье меня все-таки правильно поняли.

Сестра Игнация сидела на стуле у окна. Одета она была, как и положено монахине, в черную рясу, на голове чепец и вуаль. Ей было сильно за сорок.

— Да пребудет с вами Господь, сеньор?..

— Лойола, — со смертельной серьезностью отозвался Эрик. — Странное стечение обстоятельств, не правда ли?

Снисходительно улыбнувшись, монахиня сделала ему знак садиться на кровать.

— Мы не иезуиты, сеньор Лойола. — Она протянула правую руку. — Покажите вашу находку, посмотрим, действительно ли она принадлежит мне.

Сестра Эмануэла застыла у двери, сложив руки на животе. Эрик видел ее отражение за спиной у Игнации.

Сев, он отдал ей обрывок четок.

— Вот, пожалуйста.

Лицо Игнации просветлело.

— Благодарение Богу! — Она любезно улыбнулась. — Да, это тот самый пропавший обрывок. Как мне вас отблагодарить, сеньор?

Эрик решил перейти в наступление.

— Рассказом, что вы делали посреди ночи в заповеднике.

Сестра Игнация не утратила присутствия духа.

— Почему бы нам не спросить сестру Эмануэлу? — предложила она. — В ту ночь она взяла у меня четки.

Эрик услышал шорох ткани и словно в замедленной съемке увидел, как девушка сжалась для нападения. Он скатился с кровати, и кинжал, который она собиралась вонзить ему в спину, проткнул одеяло и вошел в матрас. Пока Эмануэла восстанавливала равновесие, он ударил ее носком сапога, укрепленным серебряной накладкой, в лоб, от чего она без чувств повалилась на пол.

— Я всегда считал, что иезуиты — боевые отряды папы, — сказал он, вынимая пистолет, ствол которого нацелил на Иг-нацию. — Что это за маскарад?

— Никакого маскарада тут нет, — дружелюбно возразила она. — Мы служим Господу.

Эрик сомневался, что эта дородная дама была способна красться ночью через лес, вступить в схватку с бестией, да еще и выйти из нее победителем. И сестра Эмануэла тоже в своем нападении ни тени профессионализма не проявила.

— Как тогда четки оказались в лесу?

— У меня нет причин лгать вам, сеньор Лойола, или как там еще вас зовут. — Игнация посмотрела за окно. — Там была моя сестра во Христе. Но меня много больше интересует, что вы сами там искали? Вы принадлежите к ликаонитам и пришли отомстить?

— Нет, орден меня не интересует.

Теперь она посмотрела на него удивленно.

— Неужели я вас переоценила, сеньор? Я говорю не о поклонниках идола Ликаона. Я говорю про их братьев и одновременно их заклятых врагов. — Она сощурилась. — Вы действительно ничего не знаете про ликаонитов!

Нет, Эрик действительно ничего не знал. И это его обеспокоило. У него возникло ощущение, что в последние годы многое прошло мимо него. Познания отца и, соответственно, его собственные оказались не столь полными, как он привык полагать. Мысли у него неслись вскачь, и прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил снова.

— Расскажите о них, — предпочел он нападение бегству. — Я в неведении, сестра.

— С чего бы?

— Потому что у меня есть оружие, а у вас нет.

— Мое оружие — вера. — Ее самоуверенность и вера в Господа переходили все границы. — Я не страшусь мирских пуль. — Она перекрестилась.

Восхищаясь ее непоколебимостью, Эрик театрально вздохнул.

— Тогда, пожалуйста, откройте мне глаза из любви к ближнему. Мне хотелось бы знать, сколько еще сторон участвуют в этой игре. — Он положил пистолет на кровать. — Кто такие ликаониты? Это они похитили Лену? Или это был ваш орден?

— А вы кто?

— Вы первая, сестра.

Но монахиня упорно молчала, и он сдался. Треклятый страх за Лену вынуждал к компромиссам, на которые раньше он бы не пошел.

— Меня зовут Эрик фон Кастелл, и мне кажется, у нас одни и те же цели. Я охочусь на бестию…

— Так вы тот неизвестный борец за добро! В архивах Рима сохранились упоминания, но… Мы лишь догадывались о существовании таких людей, как вы. Людей, которые борются со злом, но сами к церкви не принадлежат.

Эрик кивнул.

— Похоже, мы оба плохо делали домашние задания.

Сестра Игнация долго молчала, размышляя.

— Я мало что могу вам рассказать. — Она вдруг дружелюбно улыбнулась. — Сестра Эмануэла была в ту ночь в лесу, искала бестию. Мы знаем, что тварь родила потомство…

— Что?.. — Эрик тем больше рассердился на себя, что в ту ночь не смог довести дело до конца.

Но Игнация простила, что он ее прервал.