Рисорджименто - [6]
— Не хочешь объясниться? — рыкнул на меня кардинал.
— Конечно, за этим я и пришла, пока вы тут не надумали, как спустить весь мой труд и мои деньги к дьяволу в ад, — я повернулась к Асканио и наклонила голову. — А что вы делаете за этим столом, кардинал? Это место главного управляющего городом, и, насколько мне известно, сановники не могут занимать подобные должности.
— Ваше высокопреосвященство…
— Я прекрасно знаю, как обращаться к кардиналам. Но раз вы так хотите, я постою, только потом не следует обижаться и готовить планы мести, когда я вернусь в этот город. А я вернусь, на правах регента еще пока не рожденного сына Риарио Делла Ровери. Вам напомнить, ваше высокопреосвященство, что вы, как и все остальные члены конклава, подписывали одну очень интересную бумагу — дарственную на города Форли и Имола. Поэтому не думаю, что у меня и моего сына могут возникнуть какие-либо проблемы, я права?
Наступила тишина, и все собравшиеся уставились на кардинала, который в это время прожигал меня взглядом.
— Если вы сейчас задумываете сделать со мной что-нибудь нелицеприятное, то я, наверное, попрошу вас вспомнить, что перед городом стоят армии Урбино, Ферарра, Флоренции и Болоньи. И я не говорю сейчас о своих пяти сотнях наемников, которых вы почему-то считаете собственностью города. Адриано, — я обратилась к наемнику, который зашел вместе со мной. Я знала его имя, при Риарио он состоял в охране палаццо. — Я же не ошиблась, когда говорила, что вас наняла моя семья для своих личных целей, и ваши услуги проплачены до лета?
— Все верно, сеньора, — кивнул мужчина, делая шаг вперед.
— Отлично. Я могу сейчас просто приказать своим людям уйти из города и оставить вас наедине с недовольным народом, но делать я этого не буду, чтобы вы не перегрызли друг другу глотки и не превратили мой город в руины. Я просто предупреждаю, что, когда я вернусь, город должен оставаться таким же, каким я его покинула. Если я вернусь в ту же клоаку, которая здесь была полгода назад, не удивляйтесь, если мною будут в отношении вас, сеньоры, приняты довольно радикальные меры, собственно они будут такими же, если я не досчитаюсь хотя бы одного неучтенного дуката в казне города. Вам все понятно или повторить еще раз? Тогда пошли все вон.
Проводив взглядом неуверенно переглядывающихся глав семей, направляющихся гуськом к выходу, которые совершенно не понимали, что произошло, и что собственно им сейчас делать, предварительно дождавшись разрешения удалиться от Асканио, я захлопнула за ними дверь, выпроводив и охранника, оставшись с дядей наедине. Только невероятная сила воли заставила меня просто подойти к нему, не вытащив кинжал и не воткнув его ему в спину. Он повернулся ко мне лицом и тихо произнес:
— Я знаю, что тебе известно многое. Риарио умел развязывать языки, я был бы удивлен, если бы ты не переняла этот полезный опыт. Демонстрация силы произвела впечатление на неподготовленные умы, браво. Тебя уже называют Ангелом Отмщения за стенами города. Я надеюсь, ты успокоишься, и не будешь делать глупостей. Обещания церкви будет выполнены, поэтому после рождения сына ты можешь вернуться обратно, никто не станет тебе мешать.
— Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, — наклонилась я к нему, понижая голос.
— Тогда не провоцируй Ватикан, — холодно ответил он.
— Сеньора Сфорца, — двери открылись, и окликнувший меня мужской голос заставил вздрогнуть, отгоняя от себя наваждение, словно проснувшись от пощечины, но я не обернулась, чтобы не тешить себя иллюзиями.
— Не я первая начала войну.
— И не тебе ее продолжать. Не следуй на поводу у своих эмоций, Катерина. Ты — никто. Когда рядом с тобой был Риарио, рядом с тобой была сила, мощь армии и Святой Церкви. Сейчас, ты просто женщина. Даже, если ты родишь сына, то ничего не изменится, кроме того, что Форли ты сможешь называть своим домом. Ты можешь здесь остаться, тебя никто не выгоняет, — он пожал плечами. — Но ты сама хочешь уйти, и лично я сомневаюсь, что ты вернешься обратно, несмотря на твое положение.
— Ты совсем меня не знаешь. В более подходящей обстановке мы поговорим с тобой по-родственному, можешь не сомневаться. — Продолжала я ему шептать на ухо.
— Рим — моя семья, — процедил он, не отрываясь, глядя на меня снизу вверх.
— Очень жаль, что ты так считаешь, в противном случае, мы смогли бы договориться…
— Катерина! — я вздрогнула, резко поворачиваясь в сторону Ивана. Нет, я не сумасшедшая и не разговаривала с призраком, и князь действительно здесь, а его дружина должна стоять за городом, и ей плевать на все указания Святого Престола, может быть, поэтому Асканио такой на редкость сговорчивый? Краем глаза я заметила, как напрягся кардинал, глядя на витязя с обнаженным мечом, который стоял один в окружении наемников, охранявших вход в зал. Он был зол, это ясно видно по сжавшимся в тонкую линию губам. И в тоже время Иван излучал собой такую властную силу, какую я видела до этого только у Риарио, но, как бы я ни любила мужа, я не могла не признавать, что его власть, в большей мере, была обусловлена страхом, сейчас же перед собой я видела нечто совсем другое. Словно все поколения великих полководцев и не менее великих князей сплелись сейчас в одинокой фигуре, застывшей в окружении вооруженных наемников, излучая ту самую ауру властной силы, которая заставляла людей штурмовать стены Константинополя вслед за своим князем, и стоять с его потомком на Угре под прицелом тысяч луков Орды, без надежды на то, что придет помощь, просто веря ему. И сейчас это ощущалось особенно сильно. Стоило только взглянуть на мнущихся наемников, которые совершенно не представляли, что им делать, но даже не пытались как-то его задержать. Да они даже оружия не обнажили. И Асканио, как никто другой, уловил эти нюансы. Я выпрямилась и вышла из зала, оставляя кардинала одного. — Что ты творишь? — Ванька вогнал меч в ножны, схватил меня за локоть и потащил к выходу, не обращая внимания на продолжающих переминаться с ноги на ногу наемников, словно их вообще тут не было, и мы были одни.
Принцип самосогласованности гласит: «Историю нельзя изменить! Она уже учла твое влияние и отразила это в учебниках». Молодой ученый-физик Петр Романов знает этот постулат и полностью с ним согласен, вот только что же делать, если сам в результате несчастного случая в лаборатории оказался в теле малолетнего Петра II? Просто принять за данность, что жить тебе остался лишь год, или все-таки попытаться изменить ход истории, вопреки законам, в которые еще недавно верил всей душой?
Наш соотечественник попадает в тело молодого Карла Петера Ульриха, которому предстоит в будущем стать печально известным императором Петром III. Как он сумеет повлиять на историю и сумеет ли вообще?
Петр решил вернуться в Россию и взвалить на себя обязанности наследника. И все бы ничего, но тетушка твердо решила женить его как можно скорее. Осталось убедить ее, что племянник тоже человек, и имеет право самостоятельно выбрать себе невесту.
Европа и Азия, а между ними лежит Российская империя. И в Европе, и в Азии раскинула она свои земли, не принадлежа ни той, ни другой. И император обязан понимать нужды и чаяния своих подданных, как уже существующих, так и присоединившихся позже. Петр Алексеевич, зная этот простой постулат, всеми силами пытается ему следовать, понимая однако, что иной раз нужно и крепкую руку показывать, и с соседями драться, демонстрируя отросшие клыки, иначе мигом императором без империи останешься.
Покой только снится молодому императору. Вот вроде бы все начинает налаживаться, так слишком активные подданные непременно подкинут проблем.
Работая на раскопках, два аспиранта-историка Иван и Екатерина и представить себе не могли, что по воле случайно разбуженных ими древних сил окажутся в XV веке, да еще и в самый разгар очень непростых событий, да еще и в телах Ивана Молодого, сына Ивана III и Катерины Сфорца соответственно. В этом времени и местным-то жителям выжить непросто, не то что представителям XXI века. Да еще и какое-то то ли пророчество, то ли предсказание, которое они на раскопках увидели, как-то не прибавляет уверенности в себе.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
Он начал Куликовскую битву, сразив в единоборстве монгольского богатыря Челубея и заплатив за свой подвиг жизнью. Он вышел на поединок против закованного в доспехи степняка, не надев даже кольчуги, в монашеской рясе, с крестом на груди — и пал бездыханным на труп поверженного врага, «смертью смерть поправ», вдохновив русское войско на победу над Мамаевыми полчищами.Что еще мы знаем о легендарном Пересвете? Да почти ничего. Историки спорят даже о том, откуда он был родом — из Брянска или Любеча… Новый роман от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря», «Злой город» против Батыя» и «Куликовская битва» восполняет этот пробел, по крупицам восстанавливая историю жизни Александра Пересвета, в которой были и война с Тевтонским орденом, и немецкий плен, и побег, и отцовское проклятие, и монашеский постриг, и благословение Сергия Радонежского, открывшего иноку Александру его великое предназначение — пожертвовать жизнью «за други своя», укрепив дух войска перед кровавой сечей, в которой решалась судьба Русской Земли и Русского народа.
Местом действия романтических событий и дерзких, захватывающих дух приключений автор выбирает Италию и Сицилию. Устав от грабежа и разбоя, великий атаман разбойников Ринальдо Ринальдини ищет забвения на отдаленных островах Средиземного моря, мечтая там начать праведную жизнь и обрести душевный покой. Однако злосчастный рок преследует его, ввергая во все новые приключения и заставляет творить еще большее зло.
III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики.