Рискуя всем - [2]

— На двадцать одно красное, пожалуйста.

Крупье положил сумки под стол. Пара влюблённых голубков сидевших слева от Кена перестала обращать на него внимание и продолжила целоваться.

— Я ставлю всё на семнадцать чёрное, — сказал техасец, двигая все свои фишки по направлению к этой цифре. Затем он добавил, обращаясь к Кену, — Посмотрим, может мне повезёт, как и вам, — он захохотал. От хохота его живот начал забавно трястись. Всё это придавала ему сходство с ненароком включённой бетономешалкой.

— Ставки сделаны. Больше ставок не принимаем. — сказал крупье уже более спокойно, видимо от смеха техасца он обо всём забыл. Хотя его руки всё равно не переставая, тряслись.

Он крутанул рулетку и сразу же бросил шарик внутрь. Тот заскакал, как резаный. Прыгая с одной ячейки на другую, как будто бы выбирая лучший вариант для падения заранее. Рулетка продолжала вращаться. Крупье переводил взгляд то на рулетку, то на Кена. Прямо как шарик, стараясь выбрать лучший вариант.

Кен стоял с закрытыми глазами. Он всё не как не мог решить, что ему делать. Он уже пытался так раньше, но у него ничего не получилось. Как и тогда, у крупье под столом была кнопка управляющая магнитом. Как и тогда крупье не мог нажать на кнопку. Как и тогда шарик упал точно в ту ячейку, на которую поставил Кен. Но тогда Кен не подготовился.

Крупье начал мяться. Его рука не слушалась. Он был уверен в том, что на кнопку не нужно нажимать, ведь у игрока нету шансов. Но он всё равно был в этом не уверен. Крупье знал, что обычный игрок не будет ставить такие деньги на кон заранее, не зная о том, что выиграет.

Рулетка начала тормозить. Шар тоже кажется, определился с местом, где ему надо было упасть. Он приближался к ячейке с цифрой двадцать один. Техасец нахмурился и начал что-то тихо про себя говорить. Видимо он только сейчас понял, что облажался, решив поставить всё сразу.

Он взглянул на Кена. Высокого, поросшего щетиной брюнета, с длинным чёрным плащом и грязным, полным гнева и страха лицом. Именно страх и гнев он увидел у него в глазах, когда тот достал револьвер.

Кену казалось, что он полон уверенности. Он знал, что это его последний шанс и им стоит воспользоваться. Он направил дуло револьвера прямо на крупье. Тот начал трястись и мямлить про себя что-то вроде: «О боже я … я знал, что всё будет именно так».

Девушка, минуту назад сладко целовавшая своего возлюбленного, начала дико орать и плакать. Её кавалер встал и попытался сделать что-то глупое, что обычно люди называют «героическим поступком». Но Кен заметил это и резко перенаправил дуло пистолета с крупье прямо на парня. Тот сразу же остановился и попятился назад к своей, всё ещё не успокоившееся подружке. У всех находившихся рядом людей на лицах появился страх перед Кеном. Даже у него самого он был.

Он снова направил дуло пистолета на крупье.

— Мне нужно чтобы ты кое-что сделал. Если ты этого не сделаешь, я в твоей голове проделаю входное отверстие, из-за которого ты никогда в жизни уже ничего не будешь понимать! — кричал Кен. Он подгонял парня, изо всех сил, видя, что время поджимает.

— Я… эгм… гмм, — крупье начал рыдать. Слёзы текли по его лицу ручьём. Кен сразу взвёл оружие, чтобы всем было ясно, что он не собирается шутить с ними. Крупье это понял и начал потихоньку брать себя в руки, — Что вы хотите, чтобы я сделал? — через силу говорил крупье.

Рулетка тормозила. Шар почти остановился. Кен начал торопится.

— Нажми на кнопку! — крикнул он услышав сзади охрану. У него оставалось меньше минуты.

— Кнопку? Какую кнопку?

— Не строй из себя тупицу, — выходил из себя Кен. — Я говорю про кнопку, которая находится под столом. Нажми на неё!

— Я не могу… я… я, — крупье начал отходить от стола. Кен знал, что нормальный человек не будет перечить другому человеку, направившему на него оружие. Нужно было сделать всё самому.

Кен оббежал стол. Встал на то место, где стоял крупье. Он слышал плач из-за спины. Впереди у игральных автоматов появилась охрана с огнестрельным оружием. Кен начал быстро перебирать руками под столом, пытаясь найти ту маленькую изворотливую кнопку, на которую ему нужно было нажать.

Рулетка уже остановилась, но, к счастью для Кена, шарик всё ещё дёргался, медленно, но верно перебираясь от одной ячейку к другой. Он нащупал небольшое углубление под столом и надавил на него изо всех сил. Магнит сработал. Шарик отлетел на несколько ячеек дальше от двадцати одного.

Но неожиданно техасец начал смеяться. Смехом, не подходившим под ситуацию не коем образом. Продолжая смеяться, он указал пальцем на Кена и сказал:

— Впервые вижу человека, так упорно старающегося оттолкнуть от себя удачу. Видимо, я был неправ, говоря, что ты либо очень глуп, либо очень удачлив. Мне кажется ты — всё вместе сразу. — Неожиданно в его глазах мелькнули маленькие огоньки ярости и он, прекратив смеяться, сказал:

— У тебя есть только один способ убежать от неё и ты его прекрасно знаешь. Но я знаю, что ты не рискнёшь. Ты и пистолет-то украсть ни как не мог, боялся брать его в руки. Я уж молчу о том, чтобы его использовать.

Три охранника подошли вплотную к столу, тихо переговариваясь между собой о том, как будут хватать этого психа: живым или мёртвым. Кен видел их, но ему было всё равно. Сейчас он наблюдал за шариком, который неведомым образом приземлился в ячейки с цифрой, начинающейся на два и заканчивающейся единицей.