Рискнуть и победить - [95]

— Значит, у немцев больше нет в городе партнера и альянс рассыпается? — предположил я.

— Вот именно, — подтвердил Столяров. — В городе больше нет человека, который мог бы аккумулировать такие средства. А за наследство Кэпа сейчас начнется такая борьба, что мало кто останется после нее в живых.

— Значит, и в случае победы нынешнего губернатора, и в случае его поражения город все равно не сможет рассчитывать на иностранные инвестиции?

— В случае победы Антонюка — нет. Ни один разумный человек на Западе не даст сегодня даже пфеннига коммунистам. Нынешние демократы тоже не вызывают особого восторга, но под них деньги дадут.

— Кто?

— Я.

— Вы? И сколько же вы сможете вложить в дело?

— Сейчас у меня около шестнадцати процентов акций порта. У меня есть потенциальные партнеры, которые смогут вложить в реконструкцию порта до полумиллиарда долларов. В сумме это будет больше контрольного пакета.

— Вам нужен именно контрольный пакет и ничуть не меньше?

— Совершенно верно. Он позволит отдать дело в руки иностранных менеджеров, которые умеют работать, а не воровать.

— Знает ли об этом варианте Профессор?

— Полагаю, что да. Мы дали импульс. Некая фирма «Фрахт интернейшнл» подала заявку на покупку тридцати шести процентов акций за двести сорок миллионов долларов. Между нами, это моя фирма.

Все это, конечно, выглядело абсолютной фантастикой. На каменной скамье у самой кромки мола сидит плюгавый человек в задрипанном плаще и приплюснутой кепке и спокойно, как о погоде, рассуждает о сотнях миллионов долларов. Но я почему-то ему верил. Была в нем какая-то внутренняя убедительность. А может, дело было в том, что он не пытался меня убеждать, а просто раскрывал передо мной то, что оставалось за кулисами внешних событий, в вареве которых я крутился. Ну, и то, что он обладал совершенно уникальной информацией, тоже чего-то стоило. Кто же он? Это был единственный вопрос, который у меня оставался, но я понимал, что не получу на него ответа.

— У вас есть еще вопросы? — спросил Столяров.

— Нет, — сказал я. — Ваша очередь спрашивать.

— Спасибо. Я начну с мелочей. Впрочем, сейчас трудно сказать, что мелочь, а что не мелочь. Но все-таки. Вы знакомы с командой подполковника Егорова?

— Да.

— Что вы о них думаете? Я слышал, что вы о них сказали Егорову после захвата Кэпа. Это был комплимент?

— Нет.

— У меня такое же мнение. Я присмотрелся к тому, как они ведут себя на митингах Антонюка. Райнеры. Чистильщики чрезвычайно высокой квалификации. Вы правы: в прошлом, возможно, боевые пловцы. Вы задали Егорову вопрос, оговорившись, что он, возможно, глупый: зачем ему такая команда. Не думаю, что этот вопрос глупый.

Вы нашли на него ответ? ^ — Нет. А вы?

— Тоже. Надеюсь — пока. Вторая частность. Некоторое время ваш человек, Злотников, следил за Салаховым. Потом вы сами обходили дома на Строительных улицах. Что вы хотели узнать?

— Кто убил Комарова.

— Узнали?

— Да. В милиции и прокуратуре уверены, что работал приезжий киллер, чужак. Нет, работал свой. Его все видели, но никто не обратил внимания. Именно потому, что он свой. Его даже допрашивали в милиции как свидетеля, и он тоже подтвердил, что никаких чужаков в этот вечер не видел.

— Кто же он? — спросил Столяров. — Салахов?

— Да.

— Откуда у него такая квалификация?

— В Афгане он был снайпером. Потом был ранен, лечился в госпитале под Москвой.

Думаю, что там на него и обратили внимание люди из ФСБ. Он выполнял их спецзадания. Они не исключают, что параллельно он работал и на криминальные структуры. На этом, видимо, его и прижал подполковник Егоров. Егорову срочно нужен был исполнитель. Вряд ли Салахов по собственной воле или даже за большие деньги согласился бы работать не просто в родном городе, где его все знают, а по соседству с собственным домом. Слишком большой риск. Его заставили.

— Это ваши предположения или есть такая информация?

— Есть и информация, — ответил я.

— Полагаю, вы не сообщите, откуда она получена?

— Правильно, не сообщу.

— Кто убил Салахова в телецентре?

— Я.

— Почему?

— По той же причине, по которой вы убрали Кэпа. Он мне мешал.

— Мне кажется, что вы со мной откровенны, — подумав, заметил Столяров.

Я подтвердил:

— Да. В разумных пределах.

— А теперь расскажите мне, как на вас вышел Профессор. Вы не блефовали, когда сказали Кэпу, что он беседовал с вами в подмосковном военном госпитале?

— Нет.

— Я так и подумал. Откровенность иногда бывает очень сильным оружием. Гораздо более сильным, чем скрытность и ложь. Расскажите мне об этой встрече и о вашем разговоре. Я попрошу: очень подробно. Максимально подробно. Я объясню почему.

Дело в том, что я знаю Профессора больше тридцати лет. И в разговоре могли быть детали, на которые вы не обратили внимания. А я могу обратить именно потому, что знаю его очень хорошо. Как он выглядел?

— Высокий, седой, в очках с золотой оправой. Коротко стриженые волосы, седые небольшие усы.

Столяров усмехнулся:

— Вы осторожный человек. Это похвальное качество. Ну почему не устроить небольшую проверку, если есть такая возможность? Думаю, что я поступил бы точно так же. Нет, Сергей. Он действительно высокий, мосластый, с узким, совершенно лысым черепом, с орлиным носом, с жилистой шеей. Похож на старого грифа. Он никогда не носил ни усов, ни очков. Не курит, говорит чуть скрипуче. Умеет произносить слово «Россия», и это не звучит в его устах фальшиво. Как ни странно. Таким он, во всяком случае, был пять лет назад, когда мы последний раз виделись. Это было в Кельне. Не думаю, что за это время он сильно изменился. А теперь я вас внимательно слушаю.