Рискнуть и победить - [89]

Прежний смотритель, прослуживший в порту около двадцати лет, литовец по происхождению, неожиданно получил на своей бывшей родине небольшое наследство, купил дом в пригороде Вильнюса и перебрался туда вместе со своей многочисленной семьей. А его место занял немолодой, но вполне еще крепкий человек, лысоватый, с живым лицом явно еврейского типа и чуть искривленным, как у бывшего боксера, носом. Впрочем, фамилия у него была вполне русская — Столяров Александр Иванович и во всех анкетах он писал: «русский». Из документов, представленных им в отдел кадров пароходства, явствовало, что он полжизни проплавал на разных торговых судах, занимая должности от боцмана до старпома, в молодости служил на флоте, а последние два года жил под Москвой, работал снабженцем в какой-то фирме. Но работа не нравилась, потянуло к морю. И хотя зарплата смотрителя была намного меньше той, что он получал в фирме, он решил все-таки перебраться сюда, узнав случайно об открывающейся вакансии. Он уже немолод, семьи у него нет, денег ему много не надо, а работа смотрителя да спокойная, привычная обстановка — это дороже любых денег.

Кадровик, оформлявший Столярова, понимал, что все тут не так-то просто.

Должность в условиях наползающей на город К. безработицы, и особенно среди портовиков, была заманчивой, от кандидатов отбоя не было, но начальник пароходства дал указание оформить именно этого Столярова. Вряд ли из-за взятки, скорее из-за какого-то звонка сверху.

Но в неделю все было оформлено, и новый смотритель приступил к своим обязанностям.

Маяк, кроме смотрителя, обслуживали еще двое рабочих. Одного Столяров сразу выгнал за беспробудную пьянку, вместо него где-то нашел другого. Он в короткое время навел на маяке идеальный порядок, добился смены изношенного оборудования, при этом умудрялся закупать новые прожектора и галогеновые лампы по ценам в два-три раза ниже обычных, какие платило пароходство фирмам-поставщикам. А порядок держал настоящий, морской, точный. Минута в минуту включались софиты и ревуны, не гасла ни одна лампочка на створных огнях, обозначавших фарватер. Даже когда в городе случались перебои с электричеством, а они последние годы случались довольно часто, маяк города К. продолжал работать, показывая подходившим судам путь в тумане — стараниями нового смотрителя резервная дизельная электростанция была капитально отремонтирована и могла в любую минуту начать работу.

Новый смотритель не ограничился тем, что навел порядок на маяке. Он потратил немало времени и энергии и добился, чтобы и на судах все светотехническое оборудование было в полном порядке. А поскольку капитаны лесовозов, контейнеровозов и танкеров, приписанных к порту города К., в упор не видели какого-то там смотрителя маяка, Столяров пробивался к руководителям многочисленных частных транспортных компаний, поделивших после акционирования половину порта, и грозил страшными карами за малейшие нарушения безопасности мореплавания. Кар этих никто не боялся, штрафы, которые могли вчинить, были ничтожны, но Столяров так достал всех своим занудством, что всем капитанам был дан приказ беспрекословно выполнять указания смотрителя маяка.

Так и получилось, что уже через три-четыре месяца его знали все и он знал всех, он стал в порту своим человеком и знал все дела так, как их мало кто знал.

Жил Столяров в просторной комнате в каменном цоколе маяка. К ней примыкали еще две комнаты, в которых раньше жило семейство смотрителя, а теперь лишь изредка ночевали рабочие. Через некоторое время после своего внедрения он привез откуда-то из России молодого человека, представил его своим внучатым племянником, студентом, который остался без родителей, эмигрировавших в Штаты да там и затерявшихся без следа. В пароходстве ничего не имели против того, чтобы племянник смотрителя жил на маяке — комнаты все равно пустовали, да и по традиции они принадлежали родственникам смотрителя маяка и рабочим. Племянник Столярова поселился в одной из небольших комнат с обычным убранством, не претендующим ни на что, кроме основательности. Узкая дверь, заставленная шкафом, вела из его комнаты в чулан, где обычно держали метлы, лопаты для уборки снега и рабочую одежду. Но если бы кто-нибудь из посторонних случайно заглянул в этот чулан, всегда прикрытый шкафом, он был бы потрясен. Никаких лопат и спецуры в чулане и в помине не было. Стены и потолок были затянуты светлым пластиком с вентиляционными отверстиями, а на столе стоял мощный японский компьютер последней модели со всеми возможными прибамбасами. Более того, при внимательном осмотре маяка опытный человек мог бы заметить замаскированную на крыше небольшую светлую тарелку. И лишь очень опытный человек мог бы определить, что это не что иное, как космическая антенна. А это значило, что маяк имеет постоянную связь со всем миром через коммерческий спутник, которых за последние годы расплодилось несчитано. Но никому не было до этого дела. Посторонние на маяке не появлялись, рабочие делали свое дело и возвращались в город к своим семьям и обычным делам либо по молу на полуразбитых «Жигулях» Столярова, либо на моторке, пришвартованной у пирса.