Рискни ради любви - [98]

Джек побежал за ним.

Орричетти больше не производил впечатления городского щеголя. Его седые волосы растрепались на ветру, ботфорты перепачкались в грязи, к тому же он где-то потерял свой сюртук.

— Эй, мы закрываемся! Сюда нельзя! — Караульный попытался закрыть дверь, но граф ударил его локтем, и тот упал на четвереньки. — Стой! — попытался остановить его караульный.

— Зовите людей, власти! — крикнул Джек, пробегая мимо.

Внутри здания было пусто, лишь единственный фонарь висел на крюке у входа. Здесь стоял густой запах деревянной стружки и сосновой смолы. Сквозь распахнутые двустворчатые двери Джек увидел, что первый этаж сильно смахивает на пещеру. Сквозь окна туда пробивался лунный свет, и он смог разглядеть целый ряд скамеек и изобилие всевозможных деревообрабатывающих инструментов, висевших на стене. Посреди помещения шпангоуты, обитые досками, обретали форму лодки.

Кораблестроительная верфь.

Оглядевшись, Джек увидел лестницу, ведущую на чердак. Несколько мгновений он раздумывал, понимая, что с обоих этажей можно как-нибудь убежать. В мастерских наверняка есть полозья, по которым суда спускают в воду. А наверху, без сомнения, расположен большой люк с блоком и веревками, предназначенными для подъема инструментов и материалов с улицы.

Черт! Не для того он зашел так далеко, чтобы позволить мерзавцу ускользнуть.

Переложив кинжал из одной руки в другую, Джек схватил фонарь и вгляделся в пол. Доски были покрыты слоем опилок. Подбитые гвоздями сапоги рабочих оставляли в нем заметные следы, среди которых можно было без труда различить следы сапог джентльмена. Посветив фонарем около основания лестницы, Джек заметил, что только эти следы дорогой кожаной обуви ведут наверх.

Он стал подниматься, перескакивая через две ступеньки, стараясь не шуметь.

Наверху было темнее, чем в главной мастерской. Темные гибкие тени, словно поддразнивая его, проплывали от высоких рундуков до аккуратно сложенных досок и прочих вещей, необходимых для строительства кораблей, однако задняя часть комнаты была погружена во тьму. Джек помедлил, чтобы глаза привыкли в темноте. Удивительно, но казалось, что пол как-то странно светится посередине. Лишь через несколько мгновений Джек понял, что перед ним — большой люк в полу, через который можно связываться с теми, кто работал внизу.

Тут его внимание привлек звон цепей. Люк был открыт, его квадратная дверь слегка покачивалась на ветру. Он стал продвигаться вперед очень осторожно, понимая, что это может оказаться ловушкой. После каждого шага он, затаив дыхание, прислушивался к каждому звуку.

Вдруг кто-то толкнул составленные рядком бочонки с гвоздями. Один из них ударил его по плечу и оттолкнул назад, но когда Орричетти наскочил на него, размахивая кувалдой, он смог обрести равновесие и напасть на него с кинжалом.

— Не стоило этого делать, — холодно промолвил он. — Я не пожилой ученый и не его доверчивая жена.

Орричетти тяжело дышал и, отступая, судорожно взмахивал руками, пытаясь отогнать Джека.

— Ты всего лишь жалкая помеха на моем пути, вот ты кто, — сказал он. Однако его голос звучал не слишком уверенно.

— Почему бы тебе не бросить свое орудие, пока кто-нибудь не пострадал? — сказал Джек.

— Ага, и чтобы ты смог отправить меня на виселицу? Нет уж, не выйдет, — проговорил Орричетти.

— Конечно, доказательство весьма отрывочно, так что скорее всего ты получишь пожизненное заключение, — сказал Джек, делая выпад вправо и отскакивая налево.

Орричетти опять замахнулся на него и вновь ударил кувалдой только по воздуху.

— Похоже, рефлексы у тебя уже замедлились, да? Это от страха, такое бывает.

Граф отступил на шаг, после чего несколько мгновений они осторожно кружили среди косых теней, отбрасываемых высокими шкафами. Тишину при этом нарушал лишь легкий скрип кожи, задевающей дерево.

— Итак, ты победил, — неожиданно сказал Орричетти, подняв руки. — Вот.

Он бросил тяжелую кувалду под ноги Джека.

Джек по опыту знал, что надо следить за каждым движением врага. Поэтому он успел заметить, что Орричетти схватил стакан со щелоком и швырнул его ему в голову.

Джек присел, стакан пролетел над ним и разбился о стену. Ослепляющая жидкость выплеснулась на пол, никому не причинив вреда.

Орричетти с яростным воплем схватил бочарную клепку и бросился на Джека, размахивая ею, как клюшкой.

Джек ударил графа по колену, отчего тот взвыл, попятился и упал на скамью.

Затем Орричетти поднялся и, озираясь по сторонам, начал искать глазами какой-нибудь другой предмет. Рубашка на нем порвалась, из разбитой губы капала кровь.

Джек встал на ноги и поднял с пола кинжал.

— Довольно, — сказал он.

— Нет! Никогда!

Граф в отчаянии схватил один из бочонков с гвоздями и занес его у себя над головой.

Черт! Джек обежал вокруг итальянца и попытался сзади схватить Орричетти за рубашку.

Но вес бочонка оказался слишком велик для графа. Закружившись на месте, он потерял равновесие, споткнулся и упал в расположенный на полу люк.

За леденящим душу воплем последовал тяжелый всплеск.

— Если живешь, пробивая себе дорогу мечом, то будь готов к тому, чтобы от меча и погибнуть, — проговорил Джек, глядя на огромный бак, полный горячей сосновой смолы.