Риск - [4]

— Садись, Тод. Или ты предпочитаешь кушетку?

— Речь пойдет не обо мне, — покачал я головой. — Хочу тебя кое о чем спросить. Как по-твоему, Чулок может быть хорошим отцом и любящим мужем?

— Может, — подумав с минуту, кивнул Сэм. — Встречаются сексуальные маньяки, которые любят детей и жен. Хотя более вероятно, что Чулок — одинокий мужчина, но не исключено, что у него — семья и что он любит своих жену и детей.

— Если человек, о котором я говорю, и есть маньяк-убийца, то он хранит чулки своих жертв. Почему?

— Я — психиатр, а не ясновидящий, — пожал плечами Картер. — Если хочешь, могу дать пару предположений. Может, он хранит их как трофеи. Ну, как, например, индейцы собирали скальпы своих жертв… А может, перед нами — классический случай фетишизма. Не исключено, что твой маньяк-убийца собирает чулки для того, чтобы набить ими подушку.

— Ты занимаешься явно не своим делом, — нахмурился я. — Тебе бы работать комиком на сцене и смешить публику, а не врачом… Не окажешь услугу?

— Окажу, если она не потребует нарушать закон и медицинскую этику.

— Насчет закона и этики не беспокойся, — заверил я друга. — Только учти: все, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться между нами. — Дождавшись от него кивка, я твердо произнес: — По-моему, Чулок — Лайл Бартон.

— Муж Марты? — Сэм не смог скрыть изумления. — И на чем основывается твоя фантастическая версия?

Я рассказал Сэму обо всем, в том числе и о шизофрении Бартона. После того, как я закончил рассказ, он задумчиво поинтересовался:

— О какой услуге ты хотел попросить?

— Я хочу, чтобы ты порылся в истории болезни Лайла. Каждый год он проходит медицинское освидетельствование в военном госпитале. Тебе как психиатру будет легче получить ее, чем мне.

— Никаких проблем. Я консультирую в этом госпитале… Только, если не возражаешь, поеду туда вечером. У меня день расписан по минутам до пяти часов.

— Не возражаю, — согласился я. — Время еще есть — целых пять дней. Позвони, когда вернешься из госпиталя. Я буду у Марты.

— Мне нужно будет осмыслить то, что я найду. Лучше поговорим завтра утром. Встретимся здесь.

— Договорились, — кивнул я. — Буду у тебя в восемь.

— Я откопал кое-что интересное в истории Лайла Бартона, — сообщил Сэм Картер в восемь часов утра следующего дня. — Ты знал, что его отец задушил мать, а потом застрелился?

— Первый раз слышу! — покачал я головой. — Марта никогда об этом не говорила. Когда это произошло?

— Когда Лайлу было двенадцать. Насколько я понял, мать Лайла заслужила такую участь. Мальчик ненавидел мать и души не чаял в отце. Она, по его словам, была очень красивой женщиной, но изменяла мужу направо и налево. Она не пряталась от сына и угрожала убить его, если он расскажет отцу о любовниках. Лайл молчал, но однажды специально не предупредил мать о внезапном возвращении отца из командировки в надежде на то, что тот поймает ее с любовником. Так оно и получилось.

— И Бартон-старший убил ее?

— Убил, но не сразу. Сначала он избил любовника и вышвырнул его на улицу. Потом ушел и ударился в пятидневный запой. Не протрезвев, вернулся, задушил жену и застрелился сам.

— Значит, у Лайла возник комплекс вины, — уверенно проговорил я. — Ведь трагедия произошла по его вине…

— Это у вас, психиатров-любителей, комплекс вины в голове, — недовольно пробурчал Сэм. — Почему у психически неуравновешенного человека обязательно должен быть комплекс вины? Я перерыл всю историю, но не нашел ни слова о том, что Лайл винил себя в смерти родителей. Конечно, он сильно переживал смерть отца, но винил в ней не себя, а мать. Он даже был доволен, что она погибла из-за него. Думаю, Лайл считал, что Бог сделал его своим орудием, призванным уничтожить зло. Скорее всего здесь — не комплекс вины, а целая комбинация чувств. В глаза сразу бросается одно — Лайл испытывает глубокую антипатию к красивым женщинам. Не хочу тебя обижать, но, по-моему, это объясняет, почему он выбрал Марту. Возможно, выбирая ее в жены, он надеялся, что она не станет ему изменять.

— Ты меня ничуть не обидел, — успокоил я его. — В нашем роду еще не было ни одного победителя конкурса красоты… Значит, все это он делает потому, что ненавидит красивых женщин? И каждый раз, убивая какую-нибудь красотку, Лайл думает, что убивает свою мать…

— Я этого не говорил, — раздраженно прервал меня Картер. — Если бы мне дали немного поработать с Лайлом, то я, наверное, докопался бы до причины, если, конечно, твой шурин и есть знаменитый маньяк Чулок. Вполне возможно, что он таким образом мстит за смерть отца. Но в этой версии есть одна большая нестыковка. Если он думает, что расправляется с матерью, то его жертвы должны быть не только красивыми женщинами, но и неверными женами.

— А почему бы и нет? — кивнул я. — Все жертвы были замужем…

— Но как Лайл мог узнать, изменяют они мужьям или не изменяют? — пожал плечами Сэм. — Насколько мне известно, убитые никак между собой не связаны. Откуда у него такая информация?

И тут меня осенило.

— В свободное время вечерами Лайл подрабатывает, ремонтируя телевизоры! — воскликнул я. — Эти женщины могли быть его клиентками. А что, если они заигрывали с ним? Женщины от Бартона без ума. Сложен он, как древнеримский гладиатор, и красив, как античный герой.