Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия (II в. до н. э. — 74 г. н. э.) - [38]

Новый наместник был очень недоволен тем, что Аппий Клавдий, покидая провинцию, дважды избежал встречи с ним: сначала им не удалось встретиться в Лаодикее, а затем Аппий Клавдий, узнав о приближении Цицерона, уехал в Таре, где тот не смог бы его догнать даже через тридцать дней, назначенных для отъезда прежнему наместнику. Этот поступок своего предшественника Цицерон мягко назвал поступком чужого человека, а не друга. Более того, Цицерон в своих письмах укоряет Аппия Клавдия за то, что тот производил суд в Тарсе и издавал указы как действующий наместник, хотя его уже сменили (Att., V, 17, 6; Fam., III, 6, 2).

Между тем внешняя обстановка на римско-парфянской границе продолжала обостряться. В конце августа 51 г. в лагерь Цицерона, расположенный под Иконием, прибыли послы от друга римского народа царя Коммагены Антиоха I, сообщившие, что силы парфянского царевича Пакора форсируют Евфрат, а армянский царь готовится напасть на Каппадокию (Cic. Fam., XV, 3). Войско провинции Киликия, как было сказано выше, находилось в плачевном состоянии. Из-за малочисленности солдат не набиралось и три полных когорты. В такой ситуации Цицерон был вынужден мобилизовать ветеранов, отпущенных из войска. Он назначил префектом вновь призванных Децима Антония, чью храбрость и другие качества высоко ценил, и отправил его в Таре к Аппию Клавдию, чтобы прежний наместник передал ему свои когорты, необходимые Цицерону для проведения боевых операций (Cic. Fam., III, 6,2). На основании постановления сената Цицерон набрал также вполне пригодную конницу и добровольческие вспомогательные войска свободных народов и царей-союзников (Cic. Fam., XV, 4,3). Сам Цицерон не имел военного опыта, но в его подчинении находились опытные офицеры, в том числе Гай Помптин и Квинт Туллий, служившие ранее в Галлии.

28 августа в лагере под Иконием Цицерон произвел смотр войска, включавшего в себя и стойкий отряд из снова призванных (ветеранов), и вспомогательные войска царей-союзников, и начал переход в Киликию через ту часть Каппадокии, которая граничит с ней, с таким расчетом, чтобы армянский царь Артавазд II и сами парфяне решили, что их отрезают от Каппадокии (Cic. Att., V, 20, 2; Fam., XV, 4, 2–3).

Тем временем Пакор со своей конницей вошел в провинцию Сирию и расположился лагерем в Тибе. Цицерон получал ежедневные письменные донесения о войне, начатой парфянами против провинции Сирии, и признал нужным совершить поход через Ликаонию, Исаврию и Каппадокию, поскольку считал, что парфяне, если они решат выйти за пределы Сирии и напасть на провинцию Киликия, двинутся через Каппадокию (Cic. Fam., XV, 2, 1). Поэтому он выбрал путь, лежащий через ту часть Каппадокии, которая граничит с Киликией. Предотвратить возможное вторжение парфян в Киликию со стороны Сирии было нетрудно благодаря естественным особенностям Амана: из Сирии в Киликию вело всего два узких прохода, каждый из которых было несложно блокировать при помощи небольшого заслона; так что со стороны Сирии Киликия защищена как нельзя лучше. Тем не менее можно было ожидать нападения парфян из Каппадокии, которая открыта со стороны Сирии и имеет соседями царей хотя и сочувствующих римлянам, но в то же время не осмеливающихся открыто быть врагами парфян (Cic. Fam., XV, 4, 4). В сентябре Цицерон расположился в лагере под Кибистрами, где провел пять дней, а позднее двинулся в Киликию через Таврские ворота (Cic. Att., V, 20, 2; Fam., XV, 4, 5–6).

Кратчайший путь к Кибистрам лежал через Барату, но он был не удобен для армии из-за дефицита здесь источников воды. Следовательно, Цицерон должен был выбрать другой путь к данному каппадокийскому городу — более длинный, идущий по Ликаонии через Листру, Дербу и Ларанды. Если допустить это, то по пути Цицерон должен был встретиться с дербским династом Антипатром, оказавшим ему самый дружеский прием. Позднее Цицерон в письмах отмечает гостеприимство Антипатра и дружеские отношения между ними (Fam., XIII, 73). Область владений Антипатра, видимо, была довольно обширной: вначале она включала в себя Дербу, затем Антипатр захватил Ларанды, когда и при каких обстоятельствах — неизвестно; позднее его власть, возможно, распространилась даже в глубь Киликии Трахеи, формально входившей в состав владений Рима. Но о статусе Киликии Трахеи в период от Помпея до Антония почти ничего неизвестно; во всяком случае, источники ничего не сообщают о существовании там ни центральной власти, ни власти какого-либо человека. Так что, владея Дербой и Ларандами, Антипатр был способен распространить свою власть на часть Киликии Трахеи, особенно в период упадка династии Тевкридов. Страбон называет Антипатра Дербета «пиратом» (XII, 1, 4) и «тираном» (XII, 6, 3). Как и многие другие разбойники (например, Клеон с горы Олимп в Мисии, получивший от Августа жречество в Комане — Strab., XII, 8, 9), Антипатр становится вассалом Рима. Вместе с тем в отличие от Клеона Антипатр происходил, скорее всего, не из разбойников, а из знатного рода: его отец Перелай носил греко-македонское имя. Литературная традиция об Антипатре бедна, но зато имеется надпись, свидетельствующая о его могуществе и влиянии (IGRR, III, 1694). Эта дедикация, дата которой точно не установлена, сообщает о том, что некая община из пограничной зоны Лидии и Фригии, возможно, из Теменофиры, воздвигла памятник в честь услуги, оказанной ей Антипатром из Дербы, сыном Перилая, и говорит о дружеских отношениях между ними и Римом