Римская диктатура последнего века Республики - [21]
Римская социальная практика предполагала способ общественной интеграции рабов — прежде всего через систему вольноотпущенничества. Однако она была очень ограниченной. Во-первых, вольноотпущенники не получали полных гражданских прав; во-вторых, находились в зависимости от своего патрона — бывшего хозяина (вплоть до времени Августа государство не вмешивалось в эти отношения). Тем не менее статус вольноотпущенника был чрезвычайно притягательным для рабов. Он открывал им путь в римское гражданское общество. Как правило, отпущенники становились дельцами, торговцами или ростовщиками. Однако многие предпочитали приобрести землю, добиться богатства земледельческим трудом, что позднее могло обеспечить высокое общественное положение их сыновьям. В начале I в. в результате военной реформы, связанной с именем Гая Мария, для вольноотпущенников стала доступна военная служба (Liv. Per., 74). Это также открывало им путь к полноценному статусу римского гражданина.
Между рабством и свободой кроме вольноотпущенничества был еще целый спектр состояний с различным социальным статусом и объемом прав. Это италийские союзники и провинциалы — бесправные перед коллективом римских граждан и каждым римлянином в отдельности. При довольно активных деловых и политических контактах этой группы населения с Римом особенно актуальным становилось достижение ею прав римского гражданства. Вслед за П. А. Брантом и Г. Альфёльди>{121} мы хотим подчеркнуть, что выдвигаемое италиками и отчасти провинциалами требование равных гражданских прав и развивавшаяся на этом основании борьба не имели социально-политического характера. Суть конфликта составляла в удовлетворении сословных интересов и уравнении сословных возможностей. Таким образом, борьба италиков и провинциалов была отражением противостояния римской общины и формировавшегося территориального государства, выражала развитие державного принципа.
Проблема была обозначена Гракхами и позднее Ливием Друзом Младшим, но до начала I в. интеграция жителей Италии и провинций в римское общество мало заметна. Важные результаты в решении этой проблемы были достигнуты в ходе Союзнической войны, а с 84 г. по постановлению сената все италики, получившие права римского гражданства, стали распределяться по всем римским трибам (Liv. Per., 84). «Новые граждане» стремились быть римлянами во всех отношениях. Это способствовало унификации образа жизни на всей территории формировавшейся римской империи, хотя в провинциях и сохранялось своеобразие.
Таким образом, с конца III в. сложились условия и постепенно активизировалась территориальная и социальная мобильность римского — италийского населения. Это вызвало важнейшие социокультурные трансформации. Римское гражданство оказалось раздробленным. Спектр сословий и статусов с разными интересами, разным объемом прав и обязанностей, в разной степени интегрированных в римское общество, расширился. В свою очередь, эти явления привели к ослаблению принципов римского государственно-политического республиканизма и демократизма, усилению значения политического лидерства и в конечном итоге стали основанием для дезорганизации римской республиканской системы и перехода от республики к империи.
Хорошо известно, что для римского республиканского правосознания была характерна концепция коллективной ответственности за государство и государственные дела. Истоки подобных представлений чрезвычайно архаичны и могут быть обнаружены в римской протогосударственной древности, когда в качестве основной и единственно возможной социально-административной единицы выступало сообщество (община) в целом, а личность была составной частью этого единого социального организма. В основе республиканской концепции легитимности власти лежали две основные идеи. Первая состояла в том, что республика — гармоничный мир, общее дело всего римского народа — res publica… est res populi (Cic. De rep., I, 39); вторая — что власть имеет отцовский (патерналистский) характер; ее законность, правильность и совершенство закреплены не столько правом, сколько древностью политической традиции, обычая, государственных институтов, совокупностью моральных обязательств. Подобное отношение к публичной власти и государству было отражением органичного глубинного единства каждого римлянина и всего римского гражданства>{122}. Участие в общественной и государственной жизни (res publica) было важнейшей качественной характеристикой каждого римского гражданина. Его жизненный путь — cursus honorum — отмечался военными кампаниями, успехами на государственной службе и был предметом гордости. Избрание на магистратскую должность означало признание достоинства — dignitas римского гражданина и считалось почетным долгом
