Римлянка. Презрение. Рассказы - [239]

Изучая обстановку гостиной, помимо уже упоминавшейся резной мебели, которую гостья сочла чересчур экзотичной, но вполне под стать такой несколько эксцентричной даме, как синьора Верзили, синьора Карапузо отметила, что занавески на окнах были красного цвета и присборены; что они доходили до половины окна и были прикреплены сверху и снизу к двум медным прутьям; что обои на стенах тоже были красные; что в подлокотники кресел были вделаны пепельницы; что одетая турчанкой кукла сидела в глубине софы на груде разноцветных подушек; что у чайного столика имелись колесики, благодаря чему его легко можно было передвигать куда угодно, и множество тому подобных мелочей.

Но самой удивительной и вместе с тем наименее приемлемой новинкой показался синьоре Карапузо крокодил. Не успели они присесть на софу, как, толкнув мордой дверь, выходившую в коридор, в гостиную вполз крокодил. В первое мгновенье синьора Карапузо хотела было указать хозяйке дома на этого гада. Но синьора Верзили сидела как раз против двери и не могла не заметить пресмыкающееся, тем более что, проковыляв шаг-другой, крокодил ткнулся поднятой мордой ей в колени. Из этого синьора Карапузо заключила, что крокодил — ручной, и, поскольку ей казалось неприличным обращать внимание хозяйки на то, что той угодно было не замечать, она промолчала и как ни в чем не бывало продолжала прихлебывать свой чай. Тем временем крокодил, все также тяжело переваливаясь с боку на бок, обогнул синьору Верзили и, опершись на хвост и задние лапы, встал за ее спиной. Вслед за этим синьора Карапузо увидела, как синьора Верзили таким же ленивым и безразличным движением, каким, не прерывая беседы, подбирают брошенное на спинку кресла манто, протянула назад руки и помогла крокодилу прильнуть брюхом к ее спине и вцепиться всеми четырьмя лапами в ее плечи и бедра. Все это синьора Верзили проделала, поеживаясь от удовольствия и поводя плечами так, словно она укутывалась в мягкую и теплую шаль. Потом, видимо убедившись, что крокодил держится крепко и не сорвется с ее спины, она с любезной улыбкой спросила у гостьи, не налить ли ей еще чашечку чая.

Конечно, синьора Карапузо ждала всяких экстравагантностей от такой известной своей эксцентричностью дамы, как синьора Верзили, но крокодил намного превзошел ее ожидания. На минуту она, можно сказать, мысленно застыла с открытым ртом. Но вопрос синьоры Верзили привел ее в чувство, и синьора Карапузо устыдилась своего изумления, столь наивного и провинциального. Если синьора Верзили не моргнув глазом напяливает на себя живого крокодила, то с какой стати ей удивляться этому, словно последней деревенщине? Сильно покраснев, синьора Карапузо наклонилась вперед и поспешила ответить, что, конечно же, она с удовольствием выпьет еще чашечку такого чудесного чая. И чтобы скрыть свое смущение, она стала расхваливать чай, а затем спросила у синьоры Верзили, где та его купила и не могла бы она достать и ей такого же чая, хотя бы пачку.

Все остальное время, пока длился визит, крокодил уже больше не двигался, опираясь, как было сказано, на массивный хвост и вцепившись всеми четырьмя лапами в бедра и плечи синьоры Верзили. Его треугольная морда возвышалась над ее головой. Раза два синьора Верзили вставала, чтобы налить чай, и тогда с крокодилом за спиной она выглядела несколько странно, хотя бы потому, что это был очень крупный экземпляр: от кончика носа до хвоста в нем было никак не меньше трех метров, так что морда его почти касалась потолка, а хвост подметал пол за спиной синьоры Верзили. Однако неизменно величественная синьора Верзили непринужденно расхаживала по комнате с вцепившимся в ее полуобнаженную спину чудовищем, и казалось, что ей вовсе не тяжело.

Чем дальше, тем все больше синьора Карапузо приходила к мысли, что крокодил без сомнения является последним криком причудливой моды, о чем она, живя в домах стандартной застройки на окраине города, до сих пор и понятия не имела. В конце концов она пришла к выводу, что в подобном новшестве много хорошего: хотя крокодил и тяжеловат, он несомненно очень идет высоким и крупным дамам вроде синьоры Верзили; кроме того, он прикрывает спину от ветра, а это уже немалое достоинство. Впрочем, разве не изготовляют туфли из крокодиловой кожи? А от кожи до живого крокодила всего один шаг. Вот только стоит он, верно, дороговато. Вспомнив цену на крокодиловую кожу, синьора Карапузо решила, что синьоре Вер-зили пришлось изрядно потратиться, чтобы заполучить такой огромный экземпляр. Нельзя также забывать, во что обходится его содержание. Всем известно, что крокодилы страшно прожорливы. Тяжело вздохнув, синьора Карапузо подумала, что на жалкое жалование своего мужа она не может себе позволить не то что крокодила, но даже большую ящерицу.

Обнаружив, что к чаю не подано лимона, синьора Верзили позвонила горничной. Цепляясь за остатки сомнений, гостья, затаив дыхание, ждала появления девушки. Ей хотелось посмотреть, как та воспримет крокодила. Но за спиной у горничной, ядреной фриуланки, крепкое упругое тело которой так и выпирало из узкого черного платья, висел, вцепившись в нее, свой крокодил. Синьоре Карапузо оставалось только смириться с очевидностью: это была, несомненно, последняя мода. Но все-таки она не могла не подумать, что на этот раз синьора Верзили хватила через край: позволять служанке носить те же самые украшения, что в госпожа, — это уже фанфаронство, и притом дурного тона.