Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима - [84]

Он же сам был в состоянии сделать это даже во время войны, пожирающей огромные средства. Недаром Марк Лициний Красе считался в то время самым богатым римлянином в настоящем и в прошлом.

К людям незнакомым он относился исключительно гостеприимно, и дом его всегда был открыт для всех. Большой популярностью пользовались и его трапезы, на которые он часто приглашал простых граждан. Кроме того, он предоставлял своим друзьям беспроцентные ссуды. Но когда срок уплаты долга истекал, он столь настойчиво требовал его погашения, что иные проклинали его услужливость больше, чем проценты.

Больших успехов он достиг в ораторском искусстве и в воздействии на массы. «Будучи от природы одним из первых среди римлян ораторов, Красе старанием и трудом достиг того, что превзошел даровитейших мастеров красноречия». Он готовился даже к самому незначительному процессу и брался за защиту в случаях, когда от нее отказывались Помпей, Цезарь или Цицерон. Готовность прийти на помощь и обходительность, соединенные с дружелюбностью и простотой, снискали ему всеобщую любовь. Каждому он пожимал руку, даже если это был римлянин самого низкого звания, на приветствия отвечал сам и сам называл встречных по имени.

Он располагал также большими познаниями в области истории и, как говорили, занимался Аристотелевой философией.

Во время гражданской войны на молодого еще Красса обрушился тяжкий удар судьбы. После захвата Рима марианцами в 87 г. до н. э. под властью Цинны[88] начался террор популяров,[89] жертвами которого стали многие высокородные римляне. Отец Красса покончил жизнь самоубийством после того, как узнал об убийстве своего второго сына, имя которого осталось неизвестным. Марк Лициний Красе, чья жизнь также находилась в опасности, в спешке бежал в Испанию, сопровождаемый лишь тремя друзьями и десятью рабами. Отец его, бывший там когда-то наместником, приобрел в Испании множество друзей, и один из них спрятал юношу в обширной пещере на берегу моря и снабжал его там всем необходимым. Кроме того, он послал Крассу двух рабынь, считая, что в подобном случае «следует подумать и о приличествующих его годам удовольствиях».

Узнав, что в начале 84 г. Цинна был убит заговорщиками, Красе, проведший в пещере восемь месяцев, покинул свое убежище и вскоре присоединился к партии Суллы, т. е. оптиматам,[90] стремившимся к восстановлению сенатского правления. Он был поставлен во главе большой армии и показал себя одним из самых ярых приверженцев Суллы.

«После этих-то успехов, говорят, и зародились в нем впервые честолюбивые замыслы соперничать в славе с Помпеем. Помпей, хотя и годами был моложе Красса, и родился от отца, пользовавшегося в Риме дурной репутацией, навлекшего на себя глубокую ненависть сограждан, уже покрыл себя блеском побед в тогдашних войнах и выказал себя поистине великим, так что Сулла вставал при его появлении, обнажал голову и называл его императором — такой чести он нечасто удостаивал даже и старших по возрасту, и равных себе по положению людей. Это раззадоривало и раздражало Красса, которого не без основания ставили ниже Помпея. Ему недоставало опытности, а красоту его подвигов губили владевшие им от природы злые силы — корыстолюбие и скаредность». Так, однажды Сулле донесли, что Красе скрыл большую часть добычи, полученной при взятии умбрийского города Тудерции, нынешней Тоди. Но об этих подозрениях Красе заставил забыть после битвы у Коллинских ворот 1 ноября 82 г. до н. э. Во время этого решающего для судеб Рима сражения с самнитом Телезином, когда левое крыло армии Суллы, которым командовал он сам, было отброшено и смято, Красе, стоявший во главе правого крыла, одержал решительную победу над марианцами и сделал возможным установление диктатуры Суллы (подробнее эту битву мы описали в главе «Блеск и нищета»).

Однако после этого Красе вновь приобрел дурную славу, так как стал наживаться на конфискациях, связанных с последовавшим затем изгнанием противников режима, — огромные имущества он скупал по смехотворно низкой цене или даже выпрашивал их себе в качестве подарков. В Бруттии, нынешней Калабрии, он подверг преследованиям нескольких людей только для того, чтобы присвоить их состояния. Узнав об этом, Сулла отказался от его услуг и не привлекал более ни к каким общественным делам. Несмотря на то что Красе мастерски умел завоевывать доверие людей услужливостью и обходительностью, сам он был также падок на лесть. Кроме того, этот исключительно тщеславный и корыстолюбивый человек ненавидел и презирал всех, похожих в этом на него самого.

«Его мучило, что Помпей достиг замечательных успехов, предводительствуя войсками, что он получил триумф до того, как стал сенатором, и что сограждане прозвали его Магном, т. е. Великим. И когда однажды кто-то сказал, что пришел Помпей Великий, Красе со смехом спросил, какой же он величины. Отчаявшись сравняться с Помпеем на военном поприще, он погрузился в гражданские дела и ценою больших усилий, ведя судебные защиты, ссужая деньгами и поддерживая тех, кто домогался чего-нибудь у народа, приобрел влияние и славу, равную той, какую снискал себе Помпей многими великими походами».