Римляне и варвары. Падение Западной империи - [12]

. Нет сомнений, что в эти шесть лет они, с точки зрения римского правительства, считались народом малоинтересным и не представлявшим никакой военной ценности. Однако, безо всякой очевидной причины, власти Империи неожиданно отозвали оставшихся бургундов из провинции Германия I и поселили их в Савойе как )гозрИез. Невозможно поверить, что после катастрофы 437 года бургунды были способны оказывать какое-либо давление на римлян или как-то повлиять на решение об их переселении в Савойю. Это также было чисто римским политическим решением.

Поселения, созданные Констанцием и Аэцием, нельзя рассматривать в качестве компромисса между Римом и варварами. Что заставило сначала Констанция, а потом Аэция пойти на этот странный шаг? Наверняка ведь и в 418, и в 433 можно было предсказать, что если поселенцы пойдут на римлян войной, то имперская казна неминуемо лишится доходов от двух регионов, пока поселенцы не будут вновь усмирены. Впрочем, даже при установившемся благополучном положении казна все же теряла деньги, так как земли везеготских судя по всему, не облагались налогами²².

(Что касается бургундских козрИез, то здесь картина не совсем ясна.) Кроме того, условия козрИаШая предполагали, что землевладельцы-римляне в двух этих регионах лишаются существенной части своих доходов от аренды. Тем не менее нам неизвестно о каких-либо выступлениях протеста со стороны землевладельцев Аквитании II и Савойи, хотя обычно владельцы земли неохотно расстаются со своими доходами, тем более что по условиям козрИаШаз варвары во многих случаях поселялись в их домах²³.

Правда, одна из групп аланов столкнулась с сопротивлением римских хозяев и подавила его силой (с. 266, сноска 13). Но аланы были непохожи на германцев. До того как гунны напали на них около 370 года, аланы были скотоводческим народом, кочевавшим в степи к востоку от реки Дон. Трудно был ожидать, что они захотят стать оседлыми землевладельцами и заниматься земледелием, о котором ничего не знали. Так что если этот первобытный народ и вступил в конфликт со своими римскими сопзоМез, то это не значит, что и германцы, народ сравнительно более цивилизованный, также не могли ужиться с римлянами. Что касается именно германцев, то мы не знаем ни об одном серьезном столкновении между ними и римскими землевладельцами. Римляне передали им часть своих владений и доходов добровольно и без колебаний. Если бы козрИаШаз противоречила их интересам, то Аэций, стоявший на их стороне, не стал бы навязывать им эти условия в 443 году, и у нас нет оснований думать, что Констанций в 418 году меньше заботился об их интересах, чем позднее Аэций²⁴. Трудно отделаться от впечатления, что и Констанций, и Аэций приняли такое решение потому, что им угрожала какая-то серьезная опасность. Они согласились отдать так много, чтобы не потерять все. В чем же заключалась эта опасность?

Землевладельцы, которых затронула реформа, были известными галло-римскими сенаторами, а не мелкими куриалами. Наши источники ясно говорят о том, что именно с «галльскими сенаторами» бургунды делили землю в 456 году (с. 266, сноска 9). Можно предположить, что поместья более мелких землевладельцев вообще не подлежали разделу по Асю/»-talitas^2S. Ведь чем меньше было поместье, тем менее выгодно это было для варвара-«гостя» и тем реальнее была для римского хозяина угроза полной экспроприации. Но ни Констанций, ни Аэций, ни даже Гундобад, король бургундов, или Теодерих Везегот не ставили своей целью экспроприацию римских поместий. Человек, владевший 25 римскими акрами земли, считался куриалом, и владения многих куриалов этими акрами и ограничивались. Если бы этих людей заставили отдать две трети пахотных земель, половину пастбищ и т. д., они бы перестали быть куриалами. Но куриалы были настолько тесно связаны со сбором налогов, что если бы по какой-то причине их число значительно сократилось, то скрипучая римская машина сбора налогов окончательно бы развалилась. Ни Констанций, ни Аэций не собирались допускать ничего подобного. Кроме того, и бургунду вряд ли понравился бы подарок в виде крохотного клочка земли. Дело в том, что, по обычаю бургундов, мужчина делил свою земельную собственность между сыновьями²⁶, и соблюдение этого обычая, при маленьких первоначальных наделах вскоре привело бы к обнищанию бургундских Аозр/Ге-У. Однако в начале VI века бургундские землевладельцы все еще делили землю между сыновьями. Очевидно, в 443 и в 456 годах им выделили большие участки земли, а значит, поместья, в которых они поселились, были огромными. Конечно, богатейшим римским землевладельцам принадлежало не одно поместье, а несколько в разных частях римского мира. Таких людей не разорила бы передача двух третей одного из галльских владений в руки варваров (или более, чем одного, если им принадлежало несколько поместий в Аквитании или Савойе). Но потеря двух третей каждого из поместий, тем более в плодородной провинции Аквитания II, была такой жертвой, на которую они вряд ли были бы готовы при нормальных обстоятельствах. Очевидно, что в 418 и 433 годах некая серьезная причина заставила именно этих землевладельцев, наиболее влиятельных членов римского правящего класса в Галлии, охотно согласиться на НозрИаШаз и поддержать Аэция при проведении этой реформы. Что же это за причина?