Рим рукоплещет! - [2]

- У тебя есть все данные быть хорошим спортсменом, - говорил он мне. - Не горюй, что ростом не велик, зато мускулистый, ладно скроен, крепко сшит. И помни, Сережа, что каждый спортсмен, каким бы видом спорта он не занимался, должен всегда много работать над своим физическим развитием. Надо и бегать, и прыгать, и плавать, и даже в мяч играть. Не забывай и на турнике и на других спортивных снарядах работать.

Я участвовал в соревнованиях по лыжам на первенство "Трудовых резервов", а также на первенство города Тамбова среди юношей. В течение двух лет брал первенство. Но я никогда не переставал думать о верховой езде. Каким бы спортом я не занимался, дума была всегда одна: сесть на лошадь!

Все чаще и чаще вспоминал слова отца, сказанные им когда-то: "Не всегда в жизни получается так, как хочется". Но теперь, когда я стал старше, понял: от меня самого зависит, чтобы в жизни было именно так, как этого хочется! Я буду спортсменом! Хотя я уже и был чемпионом по прыжкам на лыжах среди юношей, но считал это только трамплином к настоящему спорту, а настоящий спорт был для меня конный.

2. Суровые годы.

Год 1941-й… Я работаю на машиностроительном заводе "Комсомолец" и оканчиваю ремесленное училище. Мне уже 15 лет! Был у меня друг Ванька - поверенный всех моих тайн. Их не очень много: одна из них - моя неостывшая с годами страсть к лошадям, а вторая - любовь к поэзии. Я писал стихи, и Ване часами приходилось слушать их, не мог я только приохотить Ваню к спорту. Он был ярым болельщиком, но никогда не пробовал свои силы ни в одном соревновании. А мог неплохо и на турнике работать, и на брусьях, и на кольцах. В воскресенье 22 июня мы договорились с ним пойти на стадион посмотреть футбольный матч.

- Ох, и заядлый ты спортсмен, Сережка, - смеялся он надо мной. - Все тебя интересует: и лыжи и коньки, и турник, и футбол…

Рано утром я проснулся. В комнате было много народа. И мать и отец были уже совсем одеты. Рядом с ними стоял мой дядя. У отца и у дяди были необычайно суровые лица. Я понял: что-то случилось.

- Война! - Коротко бросил отец. - Ну, я пошел, - и взял свою кепку. Мать смотрела на него и слезы полились по ее щекам. Он подошел к ней, поцеловал и вышел. Следом за ним вышел и дядя.

- В военкомат пошли, - сквозь слезы проговорила мать и бессильно опустилась на стул.

Страшное слово - война! Я вскочил и начал быстро одеваться.

- Ты-то куда? - остановила меня мать.

- На завод, в ремесленное… - И я бегом кинулся к заводу. На завод пришли все рабочие, свободные в этот день от работы.

Начался митинг.

Рядом со мной стоял Ваня. Мы невольно крепко сжали друг другу руки, понимая один другого: наше место - на фронте, вместе с отцами. Все время подходили рабочие. У всех был сурово подобранный вид. На митинге приняли решение: просить военкомат сформировать из рабочих добровольную часть и немедленно отправить на фронт. Мы с Ваней уже чувствовали себя бойцами.

Но этого заводу не разрешили. У страны была армия, на фронт пошли те рабочие, которые подлежали мобилизации, а завод должен был работать. Работать для той же армии, для страны, перейдя на новую напряженную работу фронтовых заказов. Создали отряд народного ополчения. Мы с Ваней были в числе ополченцев.

Первые дни войны… Толпы на улицах… По ночам - гулкая тишина улиц, недремлющие шаги патрулей.

Я вступил в дружину МПВО. Домой забегал очень редко. Не было времени. Работали, учились и проходили военную подготовку в отряде. Мы с Ваней окончили ремесленное училище и стали в этом же училище мастерами. Правда, мы были молоды, но все взрослые рабочие уже ушли воевать, и наиболее способную молодежь ставили мастерами. Вместе читали скупые письма наших фронтовиков: моего дяди - кавалериста и Ваниного отца - пехотинца.

Отца моего из-за болезни на фронт не взяли.

Одно письмо из госпиталя я долго носил в кармане. Дядя описывал подвиг своего командира майора Вовченко, который с саблей наголо ворвался на своем коне в занятый фашистами населенный пункт. Майор пронесся между вражескими танками, за ним на полном карьере - солдаты, воспользовавшись оторопелостью врага, наши выбили немцев и удерживали этот пункт до прихода других наших частей. В этом бою дядя был ранен.

Наконец мне исполнилось 16 лет, и я получил паспорт. Теперь я считал себя вправе обратиться к военкому и просить меня отправить добровольцем на фронт. Конечно, в военкомат мы пошли вдвоем с Ваней. Уверенности в том, что нашу просьбу удовлетворят, не было никакой. Но и убежать самим на фронт тоже нельзя. Комсомольцы, работаем мастерами… Вот если военком направит на фронт, тогда другое дело, дадут нам замену на производстве…

- Ты будешь, в какую часть проситься? - спрашивает Ваня.

- Ясно,- отвечаю, - в кавалерийскую!

- И я с тобой!

- Правильно! - ответил я, а сам подумал: « ты же никогда в жизни на лошади не сидел". - Но вслух сказал: - Ты лошадей не бойся, они умные. Будешь лошадь любить - она тебя не подведет… Я научу тебя верхом ездить.

Пришли в военкомат. К военкому целая очередь, и много таких же мальчишек, как мы. Одни выбегают из кабинета сияющими, сразу видно, что удовлетворена их просьба, а другие выходят мрачнее тучи. Ванюшка меня то и дело в бок толкает.