«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы - [83]

К л а р е н с. Кому смешны?

Я н к и. Людям.

К л а р е н с. Не впадаете ли вы тут в заблуждение, шеф? Каждый рассматривает цилиндр прежде всего как новый символ достоинства старой власти.

Я н к и. Следовательно, цилиндр — путеводная звезда, образец, нечто достойное, чтобы к нему стремились. Тоже неплохо. Так я завлеку людей, и однажды они сами станут истопниками, трубочистами и так далее.

К л а р е н с. А рыцари примирятся с этим?

Я н к и. К тому времени они уже станут иными.

К л а р е н с. Лучше?

Я н к и. Иными, я сказал.

К л а р е н с. Но люди останутся у них в подчинении?

Я н к и. Ты должен рассматривать это во взаимосвязи. И не забывай: мы накапливаем богатства. Они в наших руках, и мы распределим их. Каждый получит столько, сколько пожелает. И таким образом раздоры прекратятся сами собой. Ясно?

К л а р е н с. Не знаю, шеф.

Я н к и. Но, Кларенс, мальчик…

К л а р е н с. Не знаю, как вы переубедите рыцарей и образумите людей. До тех пор пока все, что вы творите, приписывается только вам, им и в голову не придет, что они сами способны, например, обслуживать эту паровую машину. Вы для них волшебник.

Я н к и. Как раз при помощи паровой машины я докажу, что я никакой не волшебник, а просто умная голова.

К л а р е н с. Вы намереваетесь объяснить им паровую машину?

Я н к и. Почему бы нет? Все мои изобретения в конце концов должны доказать, насколько велик человеческий ум, если он правильно действует.

К л а р е н с. Если, шеф. Если действует.

Я н к и. Но ты ведь уже понял, что я кто угодно, только не волшебник. Когда люди осознают, что это в их силах, они перестанут думать о чертовщине.

К л а р е н с. Не знаю, шеф.

Я н к и. Я начну с небольших примеров, на уровне советов домохозяйкам, так сказать. Как кипит вода и приподымается крышка, знает в конце концов каждый. А где, кстати, Алисанда?

К л а р е н с. Пошла за песком. Кончился, когда она протирала передачу.

Я н к и. Передачу? Да вы с ума сошли! Песком передачу? Вот дура! Черт возьми, я сам виноват.

К л а р е н с. Почему?

Я н к и. Оттого, что связался с бабой.

К л а р е н с. Но ведь вы ее взяли.

Я н к и. Она стряпает, убирает. Что — мне самому этим заниматься?

К л а р е н с. А вы не объяснили ей машину?

Я н к и. Еще чего! Боже мой, передача испорчена.

К л а р е н с. Поправимо, шеф.

Я н к и. Ты еще будешь учить меня.

К л а р е н с. О…

Я н к и. Пожалуй, ты прав. Надо разобрать цилиндр.

К л а р е н с. Если повернуть маховик, то шток выйдет из цилиндра, и его можно будет обтереть. Так проще, по-моему.

Я н к и. Один — ноль в твою пользу.

Оба с большим трудом вращают маховик.

К л а р е н с. И вы хотите, чтоб они поверили, что вы никакой не волшебник? Воздух, мол, крутит колесо, которое еле проворачивают двое мужчин?

Я н к и. Ты забываешь, что ветряные мельницы они уже проглотили.

К л а р е н с. Ветряные мельницы движутся ветром, а ветер…

Я н к и. Ветер — воздух.

К л а р е н с. …а ветер относится к ведомству Мерлина.

Я н к и. Ветряные мельницы построили мы.

К л а р е н с. Но Мерлин ведает погодой. Вы сами назначили его. Люди верят, что он заказывает ветер, который приводит в движение наши мельницы. Вам следовало убить Мерлина.

Я н к и. Я не хочу крови. Дай-ка масленку.

К л а р е н с. Мерлина надо было убить.

Я н к и. Мельницы нужны. Все, что мы строили и еще построим, служит разумному. Главное — результат. Мерлину этого не остановить. Паровая машина заставит умолкнуть всех скептиков.

Появляется  А л и с а н д а.

А л и с а н д а. Вот песок, сэр Хозяин. Вы, наверно, сердитесь, что я не успела почистить.

К л а р е н с. Не ругайте ее. Я сам потом все улажу. (Уходит.)

Я н к и. Ничего, не беспокойся. Но чистить надо только вот здесь и здесь, сделай милость.

А л и с а н д а. Как прикажете, сэр Хозяин. (Протирая цилиндр машины, она обнаруживает на нем свое искаженное зеркальное изображение.) Господи, ну и уродина я!

Я н к и. Глупышка. Ты вовсе не уродина.

А л и с а н д а. Я же вижу!

Я н к и. Забавная штука — зеркало, а? Успокойся. Погляди, разве я красивее?

А л и с а н д а. Теперь мне все понятно!

Я н к и. Что тебе понятно?

А л и с а н д а. Все! О, боже, с таким лицом…

Я н к и. У тебя очень красивое лицо.

А л и с а н д а. Вы обманываете меня! Все меня обманывали! Все!

Я н к и. Ну перестань, хватит!

А л и с а н д а. То-то я удивлялась, почему вы меня и знать не желаете.

Я н к и. Алисанда… Сэнди…

А л и с а н д а. Я даже не решалась говорить вам «ты», настолько вы были холодны ко мне. Ах, это ужасно! Ведь я тебя так любила…

Я н к и. А теперь больше не любишь?

А л и с а н д а. Все кончено, все. Найду пещеру в лесу, где меня ни один человек не увидит…

Я н к и. Ты меня действительно любила?

А л и с а н д а. Безумно…

Я н к и. Хоть сказала бы. (Покрывает ее лоб множеством поцелуев.) Словечко бы хоть сказала.

А л и с а н д а. Ты целуешь меня как ребенка, заметил? Господи, какая я страшная! (Хочет уйти.)

Я н к и. Останься, пожалуйста.

Пока он выпрямляет молотком серебряную пластину, Алисанда снова порывается уйти.

Кто это здесь такой непослушный?

Алисанда останавливается.

Ну, конечно, молодые дамы. Таковы уж они: глотают с удовольствием любой комплимент, запросто воображают, что они такие, какими им хочется быть, тем более что влюбленные песики уверяют их, что они такие и есть, а потом вдруг появляется зеркало — правда в лицо — и увы и ах!