Рикошет. Высокое напряжение. Инферно. Полное блюдце секретов - [7]

Третий потерпевший, молодой парень, лежал на диване, над ним колдовали два врача, мужик и женщина.

Созерцание обстановки длилось секунды две, не больше.

– Генка; – кивнул Гриша на сидящего возле дверей, – Ван-Гог.

Медики обернулись на голос.

– Милиция, – представился Костя. Хотя и так ясно, что не санэпидемстанция. Гриша был в форме.

– Это жена его, – кивнул на лежавшую девицу участковый, – скандальная мадам.

Костя приблизился к третьей жертве. Парень находился в сознании, слегка постанывал. Повязки стягивали бедро и предплечье. Врачи в темпе паковали инструменты, санитар ждал команды, стоя в углу комнаты с носилками, словно часовой с огромной винтовкой.

Казанцев, чуть наклонившись к раненому, задал короткий наводящий вопрос:

– Кто?

Парень облизнул сухие губы и покачал головой:

– Не знаю…

– Кто?!

Раненый приоткрыл глаза и вздрогнул. Осатанелый взгляд Казанцева жег сильнее засевших в конечностях пуль (Сам добью!!!).

– Кто?

– Юрка… Котин…

– За что?

Парень наморщился и едва слышно выдавил из себя, будто остатки зубной пасты из тюбика, два слова:

– Доза нужна.

Костя выпрямился, обернулся к Бугаеву:

– Сгоняй за управляющим, пусть на воротах встанет, я отзвонюсь пока…

Участковый побежал вниз, Костя набрал номер дежурки, доложил обстановку. Санитар с врачом-мужиком перекладывали раненого на носилки. Дебош приключился минут сорок назад. Стрелок наверняка еще под впечатлением, то есть соображает слабо, а если ужалился, то и подавно угорел. Не хапнуть быстро – перестреляет еще дюжину. Разжижение мозгов.

Костя черкнул данные раненого, номер бригады «Скорой», название больницы. Добивать бедолагу вряд ли придут, как это у братвы заведено, охрану можно не ставить. А сам не убежит. Не уползет. После операции пообщаемся подробней.

Гриша уже вернулся на площадку, притащив на хвосте не только водителя, но и пару постовых.

– Олежек, вставай на ворота, – приказал Казанцев водителю, – жди начальство. Скажи, что мы пошли в секретную засаду, а то развоняютса, почему не дождались и не доложили. Да, кстати, «фомич» есть? Или приблуда какая?

– Ломик, лед долбать.

– Где лежит?

– Под задним сиденьем.

– Понял. Господа сержанты и офицеры, поздравляю вас с началом ликвидации особо опасного мудака. Только что уложившего двоих.

– Может, подмогу дождаться? – предложил Гриша. – Береженого Бог бережет.

– Не будет подмоги… Личный состав по приказу командира рубит палочки в магазинах, отлавливая несунов и повышая раскрываемость.

– Тогда – ура!

Адрес Котина участковый помнил наизусть. По пути для поддержания боевого духа он рассказал пару анекдотов про ментов.

– Так, вот его окна, – кивнул в сторону третьего этажа хрущевки Бугаев.

– На ту сторону выходят?

– Нет.

– Мужики – под окна. Всех впускать, никого не выпускать. Вопросы?

– У него пушка?

– У него гаубица и зенитно-ракетный комплекс на кухне.

Постовые вытащили оружие, вдоль дома прокрались под окна.

– Ну, Гриша, партия сказала: «Надо».

– Комсомол ответил: «Хрен!» На пролете между этажами Костя, словно копье, приподнял ломик и прошептал:

– Ну, чего? «Телеграмма» или «водопроводчики»?

– Гринпис. А еще лучше – ритуальные услуги, рекламная акция, лотерея. Каждому выигравшему – бесплатную могилу.

Шуточки немного снимали нервный напряг, хотя по рюмке коньяка было бы надежнее. Дверь квартиры представляла собой, как писалось в протоколах, картонно-деревянную конструкцию, оборудованную одним накладным замком отечественного производства. При приложении направленного действия мощностью в одну человеческую силу произойдет самооткрывание. На обивке – свежевысохший мазок. Словно художник опробовал качество кисти на мольберте. Кровушкой. Тут же надпись баллончиком «Пьянству – бой!».

К счастью, обошлось без силового вмешательства, ибо дверь оказалась не заперта.

– Сегодня в нашей тюрьме день открытых дверей, – вновь прошептал Костя, – приглашаются все желающие. Пошли…

Ноздри защекотал намертво въевшийся в стены дух помойки и табачного дыма, словно это была не квартира, а огромная загаженная пепельница. Гриша не смог удержаться и чихнул, прикрывая рот рукавом. Из дальней комнаты послышалось шарканье ног. Костя поднял пистолет. Из коридора выполз субъект женского пола лет двадцати пяти-семидесяти, то есть совершенно неопределенного возраста, ввиду стойкого и вызывающего пьянства. На признаки пола указывала юбка. Коридорная лампочка, покрытая слоем копоти, своим мерцанием создавала волшебный колорит кинофильма о вампирчиках.

– У вас дверь не заперта. Здравствуйте, – представился Костя, не опуская оружие с линии предполагаемого огня.

Дама, придерживаясь рукой за обитую газетами коридорную стену, сделала три заплетающихся шага вперед и, упершись лбом в ствол пистолета, просипела:

– Закурить нету?

От ее свежего дыхания у Казанцева защипало в глазах. Газовая камера.

– Нету. Юрка дома?

Сеньора поморщилась, мотнула головой, как корова, отгоняющая назойливых мух.

– Не-е-е.

Костя отодвинул хозяйку, не опуская пистолета, прошел в комнату. Пусто. Гриша тем временем посетил вторую комнату, где кроме воняющей мочой тахты ничего не обнаружил.

– Юрка где? Слышь, пугало? В ответ фрау отрыгнула керосином и свалилась под ноги сотрудникам правоохранительных органов.