Рикошет. Высокое напряжение. Инферно. Полное блюдце секретов - [17]

Для начала — жильё. Сергей отошёл к стенке, чтобы не мешать потоку пассажиров, поставил на землю коробки и достал из куртки заранее купленный путеводитель. Присев на одну из коробок, он начал внимательно изучать схему города, отыскивая на ней ближайшие от вокзала гостиницы. Выписав в блокнотик штук пять адресов, Сергей поднял поклажу и бодро зашагал к камерам хранения.

* * *

Когда Паша переступил порог квартиры, процедура осмотра уже подходила к концу. Эксперты потихоньку складывали свои хитрые приспособления в чемоданы; медик додиктовывал следователю результаты осмотра трупа; Костик Казанцев с участковым сортировали листы с данными поквартального обхода.

В углу, перед выходом, лежали изъятые при досмотре вещи: куски линолеума со следами неизвестно чьих — возможно, Таничевских или Гончаровских — ботинок, выпилы из косяков дверей, перепачканные криминалистическими порошками, и, в завершение, сама дверь, снятая с петель и приготовленная к выносу для исследования в лабораторных условиях.

Нынешний руководитель экспертной службы был застрельщиком прогрессивных методов обнаружения следов и предпочитал искать их в более спокойной обстановке и, соответственно, более тщательно. Поэтому экспертный отдел был полностью заставлен дверьми, косяками, различными полками, журнальными столиками и прочей домашней утварью. Вершиной изъятия вещественных доказательств стало старинное пианино, которое месяц назад Паша вместе с двумя техниками-криминалистами по указанию шефа еле-еле перетащил из осматриваемой квартиры в экспертный отдел. На пианино якобы остался след очень важной для дела ладони, исследовать который можно было исключительно в лаборатории.

К концу путешествия на пианино, наверно, не осталось вообще никаких следов, за исключением пятерней, принадлежащих Паше и ребятам-техникам. Однако, судя по звукам «Собачьего вальса», изредка доносившимся из-за дверей экспертного отдела, кто-то до сих пор продолжал искать улики внутри музыкального инструмента.

В результате захламления собственных апартаментов эксперты мало-помалу начали отвоёвывать помещения у соседей — у бухгалтерии, инспекции по делам несовершеннолетних и других служб. Под конец они ухитрились захватить даже женский туалет, быстренько переоборудовав его под очередную кладовую.

Начальство не препятствовало захвату чужих территорий потому, что ссылка на новые методы работы являлась абсолютно железным аргументом и дальнейшему обсуждению не подлежала.

Сегодня эксперты явно поскромничали, изъяв всего лишь дверь и несколько вещдоков, упакованных в коробки.

Паша, перешагнув через сложенное добро, подошёл к Костику.

— Есть что-нибудь?

— Голяк. Вчера ж выходные были. Многие на даче.

— Что, совсем пусто?

— Так, по мелочам. Кто-то машину видел, но марку не запомнил, кто-то — чёрных подозрительных. Естественно, без примет.

— У нас любят всё на чёрных валить. А по осмотру?

— Тоже почти ничего. Даже не можем определиться, что пропало. Вы в Челябинск отстучали?

— Отстучали. Ребята где?

— Таничев по пути в «адрес» зарулил, у него где-то тут «человек» живёт. Вовчик в горпрокуратуре, за какой-то старый «глухарь» поехал отчитываться, а мичуринцы с хозяином сидят у нас.

— Хозяин что?

— Да ничего, — сплюнул Гончаров.

— Понятно.

Оба ещё с минуту повздыхали. Строить версии вслух для демонстрации своей находчивости и дедукции они не хотели, поэтому предпочитали молчать.

Приехала спецмашина из морга. Санитары, положив на носилки тело Юры, накрыли его простыней и вынесли из квартиры.

— Ключи нашли? — вновь обратился Паша к Казанцеву.

— Да, в куртке.

Из второй комнаты выглянул один из экспертов:

— Мужики, гляньте, чего надыбал.

В руках он держал обыкновенный одноразовый шприц с бурыми разводами на внутренней поверхности.

— Под диваном, вон там валялся. Судя по всему, давно — пыли многовато. Я упакую на всякий случай…

— Давай.

Паша ещё раз бегло осмотрел комнату, несильно стукнул кулаком по испачканной стене и зло прошептал, обращаясь непонятно к кому:

— Тьфу, бля…

* * *

Таничев постучал в дверь, хотя на косяке имелся звонок. Это было заранее оговорено — «на случай незапланированных визитов». У «человека» мог кто-нибудь быть, и, позвонись Таничев, хозяину пришлось бы открывать, а когда постучат, можно сослаться на соседских ребятишек, постоянно мешающих мирному отдыху.

«Человек» был один. Он осторожно приоткрыл дверь, оставив щёлку в два пальца шириной, и, наконец убедившись, что не ослышался, впустил Таничева, после чего запер замок на два оборота.

Петрович, не снимая ботинок, знакомым путем прошёл на кухню, вытащил из-за пазухи купленную в ларьке бутылку «Пшеничной» и сел на шатающуюся табуретку.

— Закусь найдёшь?

«Человек» кивнул, покопался в небольшом стареньком холодильнике, извлёк из него горбушку варёной колбасы и миску с квашеной капустой. Затем достал из полиэтиленового пакета полбуханки чёрного хлеба и присоединил к имеющемуся ассортименту.

Два граненых стакана дежурно стояли на белом кухонном столе. Таничев зубами сорвал пробку с бутылки и наполнил стаканы до половины.

— Давай, за встречу.

Оба, не чокаясь, опрокинули водку, крякнули и закусили капустой. Петрович достал измятую пачку «Беломора» и, закурив, небрежно бросил её на стол.