Рики Макарони и Гриффиндорская мафия - [24]

— Наверное. Вы же маг, — робко согласился Рики. – Хотя зелья….

— Довольно, — Снейп развернулся и прогулочным шагом прошелся по кабинету, — еще ни разу в жизни я не встречал столь нахального студента. Ты переплюнул своего крестного отца, можешь так ему и сказать, пусть гордится.

— Я не докладываю ему о своих делах, — насупился Рики. – и у меня есть основания думать, что он расстроится, если я его переплюну, — Снейп резко обернулся, но Рики продолжал, уже мало беспокоясь о том, как отнесется к его словам завуч. – Если меня что интересует, так это возможность поскорее вернуться домой, в нормальный мир.

Абсолютно уверенный, что строгий профессор также пожелает избавиться от такого ученика, Рики приготовился выслушать приговор.

— Боюсь, молодой человек, я не смогу выполнить Ваше желание, — отрезал Снейп.

— Но Вы же завуч, — удивился Рики.

— Наш директор против таких крайних мер, — мягко пояснил профессор. – Да и не он один. Насколько я знаю, за последние 400 лет из этой школы не был исключен ни один студент. Только близнецы Уизли… Впрочем, они отбыли по своей воле; но это было на седьмом курсе, ты еще слишком мал. Так что ты останешься в «Хогвартсе».

— Но я не хочу этого! – отрезал Рики. – Мой отец сказал, что никто не будет распоряжаться мной!

Несколько секунд Снейп обдумывал ответ.

— Конечно, ты сам примешь решение, кем тебе стать – когда будешь к этому готов. «Слизерин» поможет тебе. А твой отец не волшебник, и он понятия не имеет, что это такое. Ты должен следовать своей природе.

Рики глубоко задумался. Каково быть волшебником в мире обычных людей? Если прикупить книжек да поучиться, из него выйдет первоклассный жулик. Но он всегда нацеливался на что‑то большее. И – что там говорил Поттер о контроле Министерства за использованием магии несовершеннолетними?

— Зачем ты покинул общежитие? – спросил Снейп.

— Хотел встретиться с Гарри Поттером. Я узнал, что он приедет в одиннадцать.

— Тебе не повезло. Он приезжал раньше и уже уехал, — проинформировал несколько удивленный профессор Снейп. – А зачем он тебе понадобился?

— Чтобы, как Вы выразились, следовать своей природе. Дело в том, что моя палочка мне не подходит.

— С чего ты это взял? – быстро спросил Снейп. Рики снова услышал нотки раздражения.

— Я это просто знаю, — упрямо заявил Рики. – Когда я с ней работаю, становлюсь каким‑то слюнтяем, готов расцеловать всех вокруг. Мне это совершенно противно. А ребята говорят, что палочка должна соответствовать моей внутренней сущности.

— Что еще ты думаешь? – профессор снова наклонил к нему лицо, и почему‑то Рики смог спокойно выдержать его изучающий взгляд – возможно, оттого, что профессор на этот раз выглядел вполне доброжелательно. Потом он отвернулся на какое‑то время, прежде чем снова заговорить с Рики.

— Вот как. Ты думаешь, что я боюсь тебя, — констатировал профессор, и его губы изогнулись в скептической улыбке.

— Дело в том, сэр, — счел нужным объясниться Рики, — что моя мама – актриса. Я могу различать малейшие оттенки эмоций. Во взглядах, жестах. И я почти никогда не ошибаюсь.

Профессор, казалось, обрел безмятежное спокойствие.

— Но не в этот раз, — сказал он почти ласково. – Значит, так – взыскание. Поможешь с уборкой мистеру Филчу один вечер, и скажи спасибо, что не больше. Можешь идти спать. И кстати, чуть не забыл: когда ты явился, я как раз менял пароль. Теперь это «Тайная комната».

Выйдя за дверь, Рики чуть задержался. И услышал единственную фразу, которую Снейп прошептал более чем одобрительно: «Итальянские жулики».

«А ты сам вредный», — мысленно отплатил Рики.

На другое утро Лео, узнав о ночном приключении Рики, пришел в страшное волнение.

— Как можно так рисковать? – распекал он Рики. – Вот теперь ты схлопотал взыскание, доволен? Так могут и отчислить!

Рики не стал говорить, что этого и добивался. Он чувствовал, такое признание расстроило бы Лео.

Выходные промелькнули незаметно, в предвкушении и волнении. Даже Рики забеспокоился – ведь в понедельник после обеда предстоял первый урок полетов.

Уроки в тот день не очень занимали даже самых усердных учеников вроде Лео и Эди.

— Говорят, школьные метлы – это ужас какой‑то, старье то еще, — поделился информацией Генри Флинт. – Последний раз новые покупали для «Слизерина», и то почти двадцать лет назад. Тогда мой папа был капитаном квиддичной команды, и они приняли нового ловца, который на шестом курсе…

— Генри, заткнись! – приказала Тиффани, которая, кажется, волновалась впервые с момента своего появления в школе. Лео, как выяснилось, умел летать с тех пор, как себя помнил. Он утверждал, что это очень просто, во что Рики охотно поверил и дождаться не мог, когда же и он попробует. Обеда как не бывало; едва расставшись после зелий, слизеринцы и хуффульпуффцы снова встретились на стадионе.

Мадам Трюк распоряжалась, как армейский офицер. Он вместе с большинством пытался заставить метлу подняться вверх, в то время как счастливчики вроде Лео и Селены уже вскарабкались на свои. Наконец, его своенравное помело тоже послушалось.

Перед взлетом мадам Трюк предупредила:

— И чтоб не смели подлетать близко друг к другу! Вчера Уизли решил пошутить и ткнул Дейвиса пальцем в спину. Дейвис упал с метлы и мог бы разбиться, если бы я не замедлила падение.