Ригведа — Религия и идеология русского народа - [50]

Ложь этого соблазна состоит в том, что человек отступает от жизни в настоящем, одной действительной жизни, и переносит ее в будущее, тогда как будущее не принадлежит человеку….

Ложь этого соблазна отличается тем, что если человек предвидит завтрашний день, то он должен предвидеть и послезавтрашний и после, после… Если же он предвидит все это, то он предвидит и свою неизбежную смерть. Предвидя же свою неизбежную смерть, он не может готовиться на будущее в этой кончающейся жизни, потому что смерть разрушает смысл всего того, к чему готовиться человек в этой жизни. Человек, давший ход своему разуму, не может не видеть, что жизнь отдельного существа не имеет смысла и потому готовить для этого существа ничего нельзя…

С другой стороны, ложь этого соблазна видна потому, что человек не может готовить себя к будущему проявлению любви и служению Богу: человек не есть орудие, которым пользуется другой. Можно наточить топор и не успеть рубить им, им воспользуется другой; но человеком никто не может воспользоваться, кроме как он сам, потому что он сам есть орудие, постоянно работающее и совершенствующийся только на работе…

Вред же этого соблазна в том, что человек, подпавший ему, не живет не только истинной, но даже и временной жизнью в настоящем и переносит свою жизнь в будущее, которое никогда не приходит. Думая же совершенствовать себя для будущего, человек упускает единственное, предлежащее каждому человеку совершенствование в любви, которое может быть только в настоящем…

Для того, чтобы не подпасть, этому соблазну, человек должен понимать и помнить, что готовиться некогда, что он должен жить лучшим образом сейчас, такой, какой он есть, что совершенствование, нужное для него, есть только одно совершенствование в любви, а это совершенствование совершается только в настоящем…

И некому должен не откладывать жить всякую, минуту всеми своими силами, настоящим, для Бога, т. е. для всех тех, кто предъявляет требования к его жизни, зная, что всякую минуту он может быть лишен возможности этого служения и что для этого-то ежечасного служения он и пришел в мир…

Всякий человек, занимаясь каким-нибудь делом, невольно увлекается им, и ему кажется, что ради дела он может не делать того, что требует от него совесть, т. е. Бог…

Ложь этого соблазна состоит в том, что всякое дело человеческое может оказаться бесполезным, может прерваться и не быть конченным; дела же божье, совершаемое человеком, исполнение воли Бога, никогда не может быть бесполезным и ничем не может быть прервано…

Вред же этого соблазна в том, допустив то, что какое-либо дело будет ли: это запахивание рассеянных семян или освобождение целого народа от рабства — важнее того, часто самого ничтожного на людской суд, дела Божия, т. е. сейчасной помощи и служения ближнему, всегда найдутся дела, которые нужно прежде закончить, чем исполнить требование дела Божия, и человек навсегда освободит себя от служения Богу, т. е. исполнения дела жизни, заменив служением мертвому служение живому…

Вред в. том, что допустив этот соблазн, люди всегда будут откладывать служение Богу до тех пор, пока они будут свободны от всех дел мирских. От дел же мирских люди никогда не бывают свободны. Для того, чтобы не впадать в этот соблазн, человек должен понимать и помнить, что всякое дело человеческое, имеющее конец, не может быть. целью моей истинной бесконечной жизни, и что такой целью может быть только участие в бесконечном деле Божьем, состоящем в наибольшем проявлении любви…

И потому, чтобы не впадать, в соблазн дела, человек не должен никогда делать такое свое дело, которое нарушает дело Божия, т. е. любовь к людям, должен быть всегда готовым бросить всякое дело, как скоро его призывает совершение дела Божия…

Если человек свободен от соблазна приготовления к жизни, соблазна дела, то редкий человек, в особенности женщина, бывает свободен от дела семейного…

Соблазн этот состоит в том, что люди, во имя исключительной любви к своим семейным, считают себя свободными от обязанности к другим людям и спокойно совершают грехи корысти, борьбы, праздности, похоти, не считая их грехами…

Ложь этого соблазна состоит в том, что животное чувство, влекущее к продолжению рода, которое законно только в той мере, в которой оно не нарушает любви к людям, принимается за добродетель, оправдывающую грех…

Вред же этого соблазна в том, что он более, чем какой-либо другой соблазн, усиливает грех собственности, ожесточает борьбу между людьми, возводя в заслугу и добродетель животное чувство любви к своим семейным; отводит людей от возможности познания истинного смысла жизни…

Любить врагов, любить немилых, любить чужих можно без осторожности, вполне отдаваясь этой любви, но нельзя так любить семейных, потому что такая любовь ведет к ослеплению и оправданию грехов…

Чтобы не подпадать этому соблазну, человек должен понимать жизнь и благо, что любовь только тогда истинная любовь, дающая жизнь и благо, когда она не ищет, не ждет, не надеется на награду за то, что она есть; а что любовь к своим семейным есть животное чувство и хорошо до тех пор, пока оно в пределах инстинкта и человек не жертвует для него своими духовными требованиями…