Рифейские горы - [46]

Он накрыл её руку своей, смотрел с грустной улыбкой.

— Нам нельзя так, госпожа. Это очень рискованно. Да и Лидас к тому же… — умолк на миг, подыскивая нужное слово:- Мне стыдно перед ним! Это предательство. За спиной ведь…

Айна нахмурилась недовольно. Эта тема ей всегда была неприятна. К тому же проскользнувшее слово "госпожа" намекало на определённую дистанцию, которой даже постель не была помехой.

— Я никогда его не любила! — отрезала резко, стискивая пальцы в кулак, отбрасывая от себя его руку. — И ты это знаешь! Я тебе с самого начала это говорю… Да, он хо-роший человек. Смелый и добрый. С мягким сердцем, с очень мягким сердцем, — тебе про это рассказывать. Но я не люблю его! Никогда не любила. Никогда, слы-шишь! Я увидела его только в день свадьбы. Тут о любви и речи быть не могло, — перевела глаза на Айвара, прожигающие, чёрные страстные глаза. — Поэтому мне нечего стыдиться! Мне не о чем жалеть! Пускай знает. И чем быстрее, тем лучше…

— А как же?.. — вопрос сорвался у Айвара с губ сам собой и остался недосказанным до конца.

— Что с тобой будет, да? — Айна угадала правильно. — Не бойся! Я сама буду говорить с ним! Лидас сделает так, как я скажу.

— Ни один мужчина не потерпит рядом…

— Он даст тебе вольную! Собственноручно подпишет… — Айна рассмеялась недоб-рым резким смехом. Этот смех пугал Айвара, было в нём что-то отталкивающее, намекающее на родство с Кэйдаром. Это тому впору так смеяться, но не Айне: она слишком красива…

— Мне будет лучше уйти отсюда самому… — предложил довольно несмело.

— Сбежать хочешь? В свои горы, к марагам? — Айна глядела исподлобья. Поджатые губы, напряжённые скулы, чуть прищуренные глаза. Трудно представить, что всего минуту назад она ластилась, как кошка. — Меня хочешь бросить?

— Уйдём вместе? — Айвар сам удивился такому неожиданно простому решению проблемы, аж вперёд подался с улыбкой, с надеждой в глазах.

Айна рассмеялась. Громко, насмешливо, с презрением. Опять этот смех. Айвар поморщился, будто все зубы разом заныли.

— Ты не царевич — ты раб! Ты забыл это, да?! К тому же тебе никогда не вернуться к своим. Тебя поймают и казнят!

— Да! И к тому же я — младший из сыновей царя, мне никогда не править родом, — добавил вдруг Айвар жёстким голосом. — Вы разрешаете мне идти, госпожа?

Не дожидаясь её ответа, поднялся, принялся одеваться: спокойные уверенные движения, без намёка на дрожь или торопливость.

Щёлкнул пряжкой, скрепляя паттий на плече, затянул на талии узкий тканый пояс, расправил полы одежды, не прошитой по боковому шву, так, чтобы ткань перекры-валась в два слоя и не расходилась при ходьбе. А сандалии взял в руки, чтоб идти бесшумно. Склонил голову в поклоне, застыл в ожидании приказа. Но и Айна не двинулась, сидела на ложе в окружении длинных спутанных волос, и молчала.

Не дождавшись разрешения, Виэл вышел. Айна проводила взглядом его прямую спину, гордо разведённые плечи. "Ты всё равно будешь здесь. Здесь, на моей крова-ти! На моей груди. В моих руках. Ты никуда от меня не денешься. Ты давно уже мой…" А уязвлённая гордость требовала наказания. Боли, страдания, мучений. Чтоб понял, чтобы осознал. Чтоб усвоил раз и навсегда, с кем имеет дело.

"Ведь я же не какая-нибудь там пастушка из твоего племени, я — дочь Правителя Империи!"

А сердце ныло. Негромко. Куда ему равняться с гордыней, наполнявшей сердце принцессы с рождения! Но боль сердечная всё ж таки вызвала запоздалую мысль: "Нельзя было так".

Ведь каждую ночь почти вот так и получается. Обида! Обида постоянная. И не будет ей конца. Никогда! Пока кто-то из вас не уступит, не усмирит свою гордость.

* * *

При виде Альвиты, Кэйдар внутренне напрягся. Какие новости она принесла?

Он ещё помнил последний приход смотрительницы, её известие о смерти Стины (черноволосой полногрудой красавицы с лёгким улыбчивым характером), о смерти новорожденного младенца, его первого сына.

Три месяца уже прошло, зима вовсю, с ветрами и снегом, а горечь, негодование и обида до сих пор не улеглись. Стоит только вспомнить личико того младенчика. Он даже суток не прожил, вслед за матерью помер, но Кэйдар успел-таки подержать его на руках, поносить по комнате, запомнить его всего, даже крошечные пальчики на руках.

— Что-нибудь случилось? — спросил, не дожидаясь, пока женщина попросит о разре-шении говорить в присутствии возможного Наследника.

— Вы распорядились присматривать за новенькой, господин, за рабыней-виэлийкой. — заговорила Альвита, завершив почтительный поклон с касанием руками губ, сложенных перед грудью.

— Да. И что?

— Мне думается, она снова беременна…

— Да? Это правда? А врач проверял?

— Это, господин, пока лишь мои собственные наблюдения. А для врача ещё рано.

Как вы и приказали, господин, я смотрела за неё лично. Двухмесячная задержка может означать начало беременности… Если это так, то вам, господин, было бы лучше вернуть свой интерес другим девушкам. А эту на время можно подержать отдельно от всех…

— Два месяца? — Кэйдар нахмурился.

— Да, господин, — Альвита опять склонилась. — Возможно, чуть меньше… Я уже от-правила слуг с дарами в храм Отца-Создателя. Жрецы проведут гадания, исходя из сроков зачатия.