Риелтор - [21]

Вадим закрыл офис и выскочил на улицу. Быстр поймал частника (его машина была у Александры) не торгуясь, согласился заплатить полтинник — только побыстрей. Побыстрей не получилось, потому что кругом были пробки. Водитель, правда, попало опытный. Он внаглую выезжал на встречную полосу, рискуя правами, ловко вклинивался в любую дырку, возникающую в автомобильном потоке. Так что дому на Варшавке Вадим опоздал всего на семь минут.

Он вошел во двор и огляделся. Добротная «сталинка» нависла над двором балконами, карнизами и вычурной лепниной. Двор зарос кленами, рябинами, тополями, среди которых приютились гаражи. «Дои приличный, но еще неизвестно, в каком состоянии квартира», — подумал Вадим, выискивая глазами детскую площадку.

* * *

Под грибком возилась малышня, за которой со скамейки неподалеку наблюдали юные мамаши. Старуха никакой не было. «Маразм в последней стадии — забыла все, старая карга!» — с досадой подумал Вадим, уже жалея о потраченном полтиннике.

— Вадим Георгиевич! — раздался за спиной знакомый писклявый голос. Он обернулся. К нему, опираясь на палку, шла высокая статная старуха с волевым лицом. Видимо, она несколько минут наблюдала за ним из какого-нибудь укромного дворового уголка, до внешнему виду оценивая его «порядочность». Вадим, судя по голосу, представлял ее этакой белесой высохшей старушенцией в старомодных очочках и стоптанных башмаках и ошибся. Он пошел ей навстречу.

— Людмила Павловна, — представилась старуха, протягивая морщинистую руку. Он осторожно ее пожал, и клиентка показала палкой на открытую дверь третьего подъезда. — Вон туда!

— Что же вы мне сразу адрес не сказали, Людмила Павловна? Вот видите, пришлось вам спускаться, ноги маять.

— Это ничего. Мне с моим артритом даже полезно.

Они вошли в подъезд, на лифте поднялись на пятый этаж. Людмила Павловна долго возилась с замками, прежде чем впустила его в квартиру.

Это была довольно приличная «трешка», с высокими — три с половиной метра — потолками, восьмиметровой кухней, рядом с которой находилась небольшая темная комната — «для прислуги», как изволила выразиться старуха. Вадим осмотрел ванную комнату и туалет; стараясь не наследить, прошел по ковру к балконной двери. На балконе в деревянных с облупившейся краской ящиках трепетали на ветру высохшие цветы. Он оценивающе глянул на фотографии за пыльными стеклами — какие-то родственники, семейные снимки дореволюционных времен с заломанными углами, портреты родителей, еще довольно молодая Людмила Павловна под руку с генералом — пушечки в петлицах. Старуха перехватила eго взгляд.

— Мой муж был большим человеком, — сказал она с легким надрывом. — Сейчас таких мужчин днем с огнем не сыщешь — измельчали. Разве что Михаил Леонтьевич. Боря с ним был очень дружен.

«Да, язвительная старуха, — заметил про Вадим. — Теперь понятно, откуда ноги растут».

— Такую квартиру одной, конечно, дорого содержать, — кивнул Вадим. Его взгляд упал на телефон. — Зачем же вы мне звонили из автомата? — удивленно спросил он.

— Знаете, сейчас такие определители есть — сразу на аппарате номер видно, а по телефону можно и адрес узнать.

— Вы что же, боитесь меня? А рекомендации Езаветы Андреевны?

— Поймите меня правильно, Вадим Георгиевич, человек одинокий, а тут недавно в «Криминально России» про питерских бандитов показывали, которые одиноких старух из-за квартиры убивали.

— Ну что вы, Людмила Павловна! Мы — фирма солидная, с хорошей репутацией. — Вадим тут же подумал, что, пожалуй, репутации у него пока что вообще никакой. — Уверяю вас, это будет самая без опасная продажа в вашей жизни.

Со старушкой, конечно, придется повозиться, но игра стоила свеч: полный метр, большая кухня, служебные площади, хороший этаж, лифт, тихий зеленый двор. Конечно, в квартире не помешал бы косметический ремонт — трещины замазать, выцветшие обои переклеить. Впрочем, для тех, кто может клюнуть на такую «сталинку», трещины особой роли не играют: все равно они здесь все перекроят, перестроят, переделают на свой лад, насмотревшись импортных журналов по дизайну.

Вадим критически осмотрел потолок кухни с темным пятном на потолке в углу. — А переедете куда, если квартиру продадите?

— К сынишке, он у меня здесь неподалеку живет. Жалко, конечно, продавать. У меня ведь здесь девочки, магазины.

Вадим представил себе «девочек» Людмилы Павловны — таких же старушек, греющихся на солнышке в тихих зеленых дворах. Представил, как они собираются в такой же запущенной квартире, пропахнувшей старыми, полуистлевшими вещами времен их молодости, пьют сладкие дешевые настойки и часами разговаривают о политике, детях и болезнях. «Наверное, Людмила Павловна у них предводительница», — подумал он с улыбкой.

— Значит, можно вашу квартиру на продажу выставлять?

— Да-да, — закивала Людмила Павловна. — Ох, да что же это я? Даже сесть не предложила! Давайте хоть чайку попьем!

— Гор золотых я вам обещать не буду, — сказал Вадим, усаживаясь за кухонный стол. — Состояние квартиры, сами понимаете, весьма плачевное. Протечки везде! — Он ткнул пальцем в темное пятно на потолке.

— С моими соседями — просто беда! — закивала