Ричард Длинные Руки — властелин трех замков - [26]

Когда я резко осадил коня, она уже сидела, опустив босые ноги в воду. Длинное платье оказалось приподнято чуть выше лодыжки, что вообще-то неприлично, но сейчас она в роли дитяти природы, что гимназиев не кончало, в греческом зале не бывало, и вообще надо быть ближе к природе.

– Что случилось? – гаркнул я.

Она медленно подняла голову, вскинула длинные ресницы. Взгляд удивленный, но меня затошнило от притворства: любой вздрогнет, если над головой вот так рявкнуть, все видела и ко всему готовилась, все рассчитано, змея в синем платье.

– Что? – переспросила она нежным мелодичным голосом. – Ничего не случилось… Просто я устала и теперь изволю передохнуть. Здесь тень от жестокого солнца, моя нежная кожа не выносит солнечных лучей… здесь лесной ручей… Или это не лесной? Неважно…

Клотар высится в седле хмурый, неподвижный, а я сказал, не скрывая бешенства:

– Леди Женевьева, мы едва отъехали от города!.. Какой отдых, если кони даже не успели разогреться?

Она сказала холодно:

– Кони? Вы говорите о конях, сэр Ричард?

– Они хотя бы бежали по этой выжженной солнцем степи! – ответил я люто. – А вы нежились на подушках! Я видел, сколько вам их туда напихали. Ладно, я не стану препираться. Раз уж ваш дурак расседлал коней, пусть передохнут малость. Но отныне останавливаемся только по моему приказу!

Она поморщилась, отвернулась и произнесла очень холодно:

– Вас наняли, чтобы сопровождать меня. А как ехать и где ехать – определяю я. А также когда отдыхать.

– А вот хрен в задницу, – ответил я в бешенстве. Кадфаэль, что как раз подъехал, охнул, а Клотар вздрогнул, нахмурился, его рука потянулась к рукояти меча. – Здесь все определяю я!.. Если ваш холуй на облучке осмелится… Эй ты, идиот, слышишь?.. Остановишь без моего разрешения – убью на месте. Запомните все: в море капитан корабля – царь, Бог и верховный судья всем и всему. А сейчас мой приказ: обедаем и выступаем тут же… Отдыхать на ходу!

Леди Женевьева раскрыла хорошенький ротик, явно собираясь возразить, но в нашу сторону несется огромный черный пес, пугающе громадный, пасть распахнута, в красной, как жерло горящей печи, блистают острые зубы и длинные жуткие клыки, и она умолкла, подобрала ноги и съежилась. Даже Клотар, который уже вроде бы понял, что пес при мне, но и он, похоже, передумал слезать с коня.

Пес бросился мне на грудь, я заранее изготовился к толчку и сам сделал движение вперед, мы сшиблись, и я на ногах устоял, молодец. Пес пытался меня лизнуть, запрыгал вокруг, спрашивая, почему остановились.

– Привал, – объяснил я ему. – Есть тут, видите ли, слабые!.. Отдыхать им восхотелось.

Леди Женевьева смотрела на пса с великим отвращением.

– Если уж захотелось чего-то, что слушалось бы и не перечило, почему не завести собаку?

– Хорошая идея, – признал я. – Это лучше, чем заводить женщин.

Она поморщилась, я не дал ей назвать пса верблюдом с клыками, посмотрела на Клотара.

– Наш охранник изволит разрешить нам пообедать. Вы поняли?

Он поклонился.

– Да, госпожа.

Я чувствовал себя настолько разозленным, что даже перекусить сел в сторонке. Бобик счастливо глотал куски жареного мяса, крутобедрая дочка хозяина снабдила на неделю, но, думаю, вечером все сожрем, глаза стали маслеными, смотрит преданно, хвост колотит по бокам, как у среднеазиатского варана.

Клотар, леди Женевьева и конюх устроились у самой воды, жевали медленно, явно затягивая обед. Кадфаэль вообще не ел, а я закончил чашечкой крепкого кофе, ветерок от нас, первым насторожился Клотар, для него это просто неизвестный запах, а леди Женевьева прикрыла глаза и замерла, принюхиваясь.

Я поднялся, отряхнулся.

– Все, обед закончен. Если кто не опорожнил мочевой пузырь или кишечник, советую сделать это сейчас. Дальше поедем без остановок.

Леди Женевьева спросила ехидно:

– До самого Каталауна? Или куда вы там едете?

– Отсюда и до ночи, – ответил я голосом армейского офицера. – Выполнять!

Вообще-то я не думал, что они вот так сразу соберутся, просто старался выглядеть жестоким и непреклонным, но, видимо, в этом феодальем мире только так и нужно, к тому же я уже потренировался в своем Амальфи, словом, подчинились беспрекословно, леди без всякой помощи взобралась в повозку, разве что с треском захлопнула дверцу, протестуя против деспотизма, кучер дернул вожжи, и отряд тронулся на рысях, а потом, разогревшись, кони довольно долго шли галопом.

Во все стороны ровная степь с небольшими клочьями леса, иногда холмы, почти всегда заросшие деревьями и кустами, не видать сел и деревень, они, как и города, располагаются по рекам, вода нужна всем.

Я вздрогнул, выныривая из глубоких размышлений, далеко позади раздался крик. Я поспешно развернулся: повозка сильно отстала, тащится еле-еле, а из ближайшего леска выскакивают полуголые люди с оружием в руках. Один сразу же перехватил коней и повис у них на мордах, пригибая к земле, другие бросились к повозке. К счастью, все, кто протаптывал дорогу, опасались приближаться к зарослям слишком близко, и, когда разбойники себя обнаружили, Клотар с этой стороны повозки переместился на другую, встав между лесом и добычей, я видел часто взмахивающий меч.