Ричард Длинные Руки — Властелин Багровой Звезды Зла - [15]

Палант взглянул с обидой, но послушно умчался, Альбрехт повернулся ко мне, я увидел в его глазах невысказанный вопрос, отошел с ним и Норбертом в сторону, там Альбрехт спросил шепотом:

– А почему отца Дитриха нет на Маркусе?

Норберт тоже взглянул с вопросом в глазах, но смолчал, я ответил уклончиво:

– У него дела поважнее здесь. Да и у всего его конклава.

– В самом деле? – спросил Альбрехт.

Норберт снова промолчал, я сказал, уже почти сердясь:

– Граф, священникам вообще нельзя на Юг! Нам еще религиозной войны недостает!

– А возникла бы?

Я сказал с тоской:

– Еще не знают, что коммунизм, в смысле Царство Божье, за пятилетку не построить, а я вот знаю. Да, было мне такое видение! Да какую пятилетку, романтичные священники захотят все сделать за неделю с помощью своего церковного ЧК!..

Норберт уточнил бесстрастно:

– Инквизиции?

– Ну да, – подтвердил я, – а представляете, весь южный материк в кострах? Потому даже насчет Сигизмунда и Тамплиера, хоть и скованных воинской дисциплиной, беспокоюсь…

Он сказал с ехидцей:

– Неужто Господь Бог в самом деле выше вас? И как вы это терпите?

Он смотрел, не перекрещусь ли при упоминании имени Господа, это же обязательно, но я не среагировал, зачем мне эти показушные жесты, их еще великий пророк Иисус Христос высмеивал.

– Все мы ему служим, – ответил я сдержанно, – каждый в меру своих сил. Сигизмунд и Тамплиер очень уж ревностны… Первый ввиду детскости, второй… гм… ввиду чистоты души и разума.

Он сказал то ли с иронией, то ли с завистью:

– Смотрю на эти две чистые души и понимаю, какая я сволочь! Но потом смотрю на вас и вижу: без доли сволочизма наш мир не выживет.

– Вот-вот, – сказал я, пропуская мимо ушей свинотство. – А раз видим реалии, то сумеем построить Царство Божье на земле. А с одними праведниками остались бы среди пожарищ и трупов!

Народ все прибывает, самых пугливых убедили, что в Багровой Звезде Зла уже празднуют и орут песни, все живы, сыты и пьяны. Пьянствовать я в самом деле не препятствовал, им не так страшно, хотя пьяные плохо слушаются приказов и то и дело лезут в туннели посмотреть, правда ли, что там несметные сокровища и сундуки с золотыми монетами.

Норберт, исхудавший за последние два дня после битвы с филигонами, подошел с суровым лицом, покосился по сторонам.

– Сэр Ричард… Уже шестеро погибли. Одного стена проглотила, но выплюнула остатки доспехов, двое утонули без следа, хотя пол был твердым и остальные прошли свободно… Еще один попробовал пролезть на этаж выше, а там его схарчило…

– Шестеро? – спросил я. – Альбрехт вроде бы упоминал про два десятка.

Он отмахнулся.

– Те сами полезли за сокровищами, дурость выказывая, а это мои, которым я велел поискать рядом места для ночевки. Я и виноват, получается.

– Граф, – сказал я. – Здесь опаснее, чем в незнакомом лесу!.. Вы в Зачарованные Места не суетесь? А Маркус весь зачарованное и опасное место!

Он сказал с твердостью:

– Сэр Ричард, в общем зале не помещаемся. Народ все прибывает!.. Уже на головах друг у друга сидят.

– Это недолго, – пообещал я, – сегодня же отправимся… Ладно-ладно, понял. Проверьте ближайшую к этой пещеру, но дальше ни-ни!.. Потерпите. Нам бы только добраться до южного материка.

– А сколько туда?

– Думаю, – ответил я, – за сутки сумеем. Как только последний поднимется в Маркус, сразу же отбываем!

Он пробормотал:

– Значит, будет еще страшнее. А что здесь за чудища?

– Надеюсь, – ответил я, – не сам Маркус, а всякое зверье, что приспособилось здесь жить и… чем-то питаться. Постепенно очистим.

Он посмотрел по сторонам.

– А где ваше клыкастое чудовище?

– Снова удрал, – ответил я с неудовольствием. – Послушно ходит рядом, пока на него смотришь, но стоит отвернуться…

– Щенок еще, – сказал он.

– Да сколько можно?

– Некоторые до конца жизни щенки, – ответил он. – Я даже людей таких знаю. Правда, стареют, но ума все равно, как у щенков… Найдется ваш Бобик!

– Место опасное, – сказал я.

Впереди послышались крики, звон металла. Кто-то заорал истошным голосом: «К оружию!»

Я ринулся в ту сторону, Норберт отстал, на ходу выдергивая меч, следом прогремели подкованные сапоги моих телохранителей.

Воины с обнаженным оружием в руках образовали широкий круг, передо мной расступились. В центре Бобик с рычанием треплет нечто ужасное, вдвое крупнее его самого, но целиком покрытое костяными пластинами, с огромной головой на толстой шее и оскаленной пастью.

Зверь еще дергается, но чудовищные челюсти Адского Пса сжали ему горло с такой силой, что клыки, проломив защиту панциря, полностью утонули там, разрывая артерии, нервные узлы и ломая косточки.

Я с облегчением понял, что рык Бобика звучит победно, а добыча хрипит в агонии и судорожно скребет пол когтистыми лапами.

На меня оглянулись, один сказал отчаянным голосом:

– Эта тварь троих моментально в клочья!.. Еще двое ранены, но ваша собачка успела… какой у них бой был, какой бой!..

Что троих, мелькнула мысль, да хоть десять, только бы мою собаку не укусили, вдруг эта гадина ядовитая.

– Раненых к лекарю, – велел я. – По всяким пещерам зря не шастать!.. Мало ли у каких тварей там гнезда!

Разведчик сказал, защищаясь: