Ричард Длинные Руки — принц-регент - [3]
Брат Альдарен снова посмотрел на Бобика, затем на меня.
— Слышите?
— Да, — ответил я. — И как вы…
Он отмахнулся.
— Не обращайте внимания, брат паладин. Как давно уже не обращаем мы. Привыкнете, перестанете замечать. Демоны беспрестанно ломают нашу защиту, да только им это не под силу.
Бобик посмотрел на него, слегка зарычал, шерсть на загривке вздыбилась.
— Это он на демонов, — объяснил я поспешно. — Святая собачка, рвет их на куски, а иногда и в клочья.
Он побледнел, перекрестился.
— На куски… как отвратительно…
— Не всем же молитвой, — сказал я, чуть обидевшись за Бобика. — А защиту не расшатают?
— Ни за что, — заверил он. — Поставили еще те святые, что основали Храм. Мелкие демоны сгорают за милю, средние рассыпаются в прах в сотне ярдов, а самые могучие успевают коснуться стен, но все равно погибель настигает всех, ибо святость Храма велика, крепка и незыблема.
Он двинулся к раскрытым воротам в главное здание, мы с Бобиком пошли следом, я пробормотал на ходу:
— Странно…
— Что?
— Когда я подъезжал, — пояснил я, — не видел ни одного… Хотя да, могут быть незримыми. Но почему никто не набросился на одинокого всадника?
Он сказал с чувством превосходства:
— Так это же демоны! Тупые. Им велели штурмовать Храм, вот и штурмуют. А их самих в это время хоть по голове бей.
— И что, — уточнил я, — никто…
Он пожал плечами.
— Говорят, аббат Гильом в очень древние времена выходил и бил их в спину, уничтожая десятками в день. Но взамен каждого убитого тут же появляются новые, к тому же брат Герберт упрекнул Гильома, что бить в спину нечестно даже демонов, и аббат повинился, что да, дескать, старая воинская привычка взяла верх, но теперь надо вести себя как подобает смиренным монахам, защищаться только молитвой…
Входя в широко распахнутые, несмотря на зиму, двери, я все еще не понимал, то ли в самой горе продолбили ниши для Храма и монастыря, то ли такая странная архитектура, а все эти страшные черные сколы, вздымающиеся в небо, нечто вроде ужасающих по красоте и величию башен Кельнского собора, их строили четыреста лет, ухлопали несметные ресурсы, но все назначение — только вызывать восторг у всякого, кто их видит даже издали.
Едва переступил порог, всего охватила торжественнейшая тишина, и я сообразил, что во дворе, несмотря на приглушенность, все же раздражают постоянный треск над головой, грохот и рев, как и суматошный блеск молний, зато сейчас блаженно спокойно, мирно, как и должно быть под сводами монастыря, где так хорошо размышлять над вечными проблемами.
Бобик смирно идет следом, понимает, что здесь ему не там. В этом благочестии пересекли два зала. Во втором я наконец увидел двух монахов, но оба прошли под дальней стеной, тихие и незаметные, как две чучундры, склонив закапюшоненные головы и держа руки на груди в широких рукавах.
Глава 2
Светильники на стенах, на мой взгляд, слишком уж высоко, это ж какие лестницы к ним надо. Я засмотрелся, и Бобик тут же оказался рядом и, подпрыгнув, предложил достать их и потрепать на полу.
— Как светло, — сказал я, — только вот люстры…
Брат Альдарен спросил вежливо:
— Что с люстрами?
— Хороший свет, — похвалил я, — но где веревки… Или как у вас их спускают?
Он спросил:
— А зачем?
— Чтоб заменить свечи, — объяснил я непонятливому, слишком уж заучился парень, простых вещей не понимает, скоро совсем святым будет. — А иначе как?
Он сказал равнодушно:
— А-а, это… Брат паладин, не стоит забивать голову посторонними и весьма мирскими мелочами. Служенье Богу не терпит суеты. Не отставайте. Эти свечи менять не нужно.
— Чего?
— Они горят, — произнес он без всякой насмешки над моей тупостью, — вечно.
Я сказал понимающе:
— Магия… Но разве не запрещена?.. Или это чудо?
Он поморщился.
— Брат паладин, ну какая тут может быть магия?.. Да и чудес мы еще не удостоены. Простые свечи. Только вечные, понимаете?
Бобик тоже посмотрел на меня с удивлением: что тут понимать и вообще зачем ломать голову, все же понятно.
Я пробормотал:
— Но… как?
Он отмахнулся.
— Просто там воск продолжает… расти, что ли? Как гриб, что растет и растет, понял? С такой же скоростью, как горит свеча.
— А-а-а, — сказал я, — потому их не стоит гасить днем?
Он сказал довольно:
— А ты быстро схватываешь, брат паладин. Может быть, проживешь до первого испытания веры.
Он обращался ко мне то на «ты», как к равному себе собрату, то на «вы», все-таки я паладин, а это как бы выше или, по крайней мере, что-то другое, но, похоже, вежливость все-таки начинает брать верх.
— Не пугай, — сказал я по-свойски. — И так уже всего колотит. Я ужасть как боюсь привидений и священников.
Дальше еще зал, наконец лестница, ведущая вниз. Опускались мы достаточно долго, пока не вышли в бесконечно длинный коридор, дальний конец теряется в темноте, по одну сторону массивные двери из темного дерева, расположены близко одна к другой, так что помещения должны быть совсем крохотные, придется отвыкать от королевских апартаментов.
— Уже скоро, — сообщил он доброжелательно.
— Здесь?
— Да, — ответил он, — с самыми младшими.
Я покосился на стену, напротив каждой двери по жестяному подсвечнику, свет яркий, ясный и чистый. Думаю, и по всему монастырю эти вечные свечи. Их состав монахи вряд ли знают, уровень знаний не тот, однако наверняка на бесчисленных опытах проверили, что если отрезать от свечи немножко и оставить на столе или блюдце, то начнет медленно расти новая свеча. Если ее не разжечь, будет расти и расти, пока не заполнит собой всю комнату. Думаю, самый простой способ уничтожить — выбросить на мороз, холод убивает такое почти сразу.
Находить новые земли за океаном или же терпеливо и скучно развивать экономику королевства?Глерд Юджин принимает решение, достойное не мальчика, но мужа, чему и сам удивился. Однако при всей сложности проблем часть из них удается решить старым добрым способом: либо острым мечом, либо выстрелом из снайперской винтовки «Баррета СУБ-14М» нового поколения.Но не все.
Из современной Москвы очутиться в средневековой Европе, где странствующие рыцари, драконы, принцессы, колдуны, маги, таинственные замки, где подвалы хранят тайны и сокровища – выживет ли наш герой? Особенно, если учесть, что окажется не графом, князем или королем, а обычным простолюдином?
Потеря работы – дело, конечно, неприятное, но не смертельное. Особенно если завтра начинается Чемпионат мира по футболу, а ты живешь в комфортном и безопасном мире, пронизанном компьютерными технологиями, где даже холодильник сладким голосом предупреждает о нехватке продуктов. Ну что может угрожать молодому москвичу в собственном доме в процессе просмотра телевизора? Увы, в одно мгновение все изменилось, и Евгений (он же Юджин) внезапно обнаружил себя посреди девственной природы. Слева – зеленая равнина, справа – первобытный лес, а со стороны далекого строения, похожего на замок, неумолимо приближаются всадники средневековой наружности с непонятными намерениями…«Дитя асфальта и смартфонов» неожиданно попадает в мир меча и магии.
Простолюдин, если отважен и честен, может стать оруженосцем, а совершивший подвиг – может получить рыцарское звание. Но рыцарь принимает и добавочные обязанности: чтить женщин, защищать сирот, сражаться с силами Тьмы, не уступать колдунам и черным магам.А еще рыцари часто вынуждены странствовать, кто по собственным обетам, кто, добывая церковные святыни, кто, отыскивая достойных противников, а кто и выполняя особые поручения короля.Или – королевы.
Рыцари – соль и цвет человечества, самая благородная его часть. Однако и в этой элите есть своя элита – паладины. Их очень мало, но это люди, отмеченные особым даром, недоступным простым смертным. Ричард становится паладином, а это значит, что он может теперь гораздо больше, чем умел.И теперь он знает свою силу, свои возможности. Теперь он не уступит ни черным магам, ни королю эльфов, ни самому Сатане.По крайней мере, он так считает.
Противник всегда благороден и великодушен, а враг подл и коварен. Противник честен, правила войны для него святы, а вот враг ими пренебрегает, сражаться с ним трудно и опасно.А еще враг норовит ударить в самое больное место, что совсем недопустимо для благородных глердов. К счастью, у глерда Юджина в мире меча и магии есть не только пистолет и винтовка с оптическим прицелом, но и понимание, что в войне вообще нет благородства.
Если вы уверены, что у вас все хорошо, не спешите радоваться, быть может, вы просто чего-то не заметили. Если вы легко манипулируете кем-то, подумайте, не поступают ли так же с вами. Если вы взяли на себя право перекраивать чужие судьбы, будьте готовы к такому же отношению. И… не торопитесь жаловаться. Содержит нецензурную брань.
Встречайте Пола, который вопреки здравому смыслу попал в ловушку в самом центре Королевской битвы! В 17 лет у Пола была только одна мечта: стать актером. Поэтому, когда ему предлагают небольшую роль в блокбастере, он хватается за этот шанс. Только кажется, что остров, на котором происходят съемки, не самый обычный… Между мини-штормами, летающими автобусами, разноцветными ламами и бешеными танцами Пол пытается понять, куда он попал! И почему некоторые люди более вооружены, чем другие, и не стесняются стрелять? Полу придется прятаться и уворачиваться от пуль, чтобы спасти свою шкуру и как можно скорее покинуть этот остров!
Каково это – узнать, что твой мир не единственный? Что их сотни, и ты можешь не только перемещаться между ними, но и создавать свои? Что можешь подчинять в них людей и даже воскрешать мертвых? Каково это – узнать, что за тобой ведется охота? Что ты – важнейший инструмент, и только от тебя зависит будущее? Вокруг рождаются и умирают целые миры, и тебе нужно как можно быстрее решить – чью сторону принять. Юкон – козырь, и от него зависит расклад.
«Сюда никто никогда не ходил, даже местные мальчишки, но она решила рискнуть. Озираясь и вздрагивая, Вики просочилась – иначе не скажешь! – в огромные ворота, их не закрыли наглухо, щель оставалась. „Зачем нужны такие хоромы?“ – подумала она, посмотрев вокруг, спасибо, отцовский фонарик еще кое-как светил. Впереди была лестница, и по ней Вики взобралась повыше. Тут, похоже, орудовали мародеры: стены были буквально ободраны, только кое-где сохранилась красивая цветная отделка, ее то ли не заметили, то ли не сочли ценной и оставили, как есть.
Темная земля эльфов Наггарот горька и негостеприимна, а далекий север тем более. Белити, повелительница зверей из Каронд Кара, и ее охотничьи отряды отправляются в эту замерзшую пустошь, границу с кошмарным Хаосом. Немыслимые опасности ждут в этих северных краях, и даже силы друкаев может быть недостаточно, чтобы противостоять Ветру Перемен.
Париж, 1889 год, незабываемый май. Город полон туристов, сами парижане тоже высыпали на улицы – Всемирная выставка оживила столицу! К радости Обрубка и его команды: шестеро сирот, беглецов из приюта, промышляют мелкими кражами. Однажды Хромой ворует часы. Они оказываются необычными: стоит подвинуть стрелку немного назад – и ты возвращаешься в прошлое! Но очень скоро эти часы понадобятся ему отнюдь не для забавы и розыгрышей. Удивительная находка запускает страшный механизм: исчезают люди, гремят взрывы, гибнут невинные – сколько ни поворачивай время вспять, трагедий не избежать! Обрубку, Хромому, Спичке, Заике, Сопле и Плаксе предстоит раскрыть тайну, грозящую тысячам гостей Всемирной выставки… нет, даже не смертью, а намного хуже! Роман французского писателя Антони Ино Комбрекселя (родился в 1980 году) – это гремучая (о, как неслучайно это слово!) смесь классических приключений, эстетики стимпанка и динамики ролевых игр.
Паладин почти свободно проходит по зачарованным землям, получает от гномов волшебный молот, от феи – Зеленый меч, он не поддается чарам могущественных колдунов… однако что будет, когда он столкнется с такими же могучими рыцарями, которые в свое время не устояли перед соблазнами Дьявола?Ричард верит в свою правоту, хотя его понятия весьма расходятся как с мнением инквизиции, так и ее основного противника – Сатаны.
Рыцарская конница в лязге доспехов и грохоте копыт вломилась в изящный мир века Просвещения с его свободами, упадком морали и развитием искусств. Суровые нравы героев Севера сшиблись со сладкой распущенностью и доступностью женщин Юга, а вера в непогрешимость Церкви больно ударилась о заманчивую возможность рушить любые устои. Устоит ли благородное рыцарство в сладком мире колдовства и магии? И на чьей стороне окажется непредсказуемый сэр Ричард?
Жизнь — борьба, в которой надо драться храбро и честно. Ричарду это обычно удавалось, однако он уже не рядовой рыцарь... Увы, могущественный лорд должен быть еще и умелым политиком. Но можно ли быть храбрым и честным политиком? Может ли быть политиком рыцарь?
Мир ловил меня, но не поймал, сказал Григорий Сковорода на смертном одре, говоря о мирском, суетном, не имеющем настоящей ценности. Император должен бдить насчет своей империи. Сэр Ричард, конечно, бдит, но враг очнулся и уже объявил охоту на узурпатора.