Ричард Длинные Руки — принц - [70]

Даже копья, покрашенные в пурпурный цвет, выглядят не столько оружием, как чем-то красочно-церемонным, хотя вижу, что это настоящие, боевые, а острия заточены, как бритвы.

В главном зале и прочих тоже стража словно бы исчезла, хотя на самом деле вместо доспехов теперь у них яркие камзолы, а то и вовсе камзолы поверх кирас.

Все почтительно поворачиваются в мою сторону и застывают в поклонах, мол, признают меня верховным лордом, который держит власть в крепко сжатом кулаке.

Я бодро взбежал на второй этаж, здесь уже стража, отобранная лично мною, ближе всех к лестнице стоит Айсватер, затем Хрурт и неразлучный с ним Ульман…

Я спросил тревожно:

— Как с Динальдом?

Айсватер ответил мирно:

— Спасибо, ваше высочество, мы не жалуемся.

Я спросил настороженно:

— А что случилось?

Он чуть пошевелил плечами.

— Да так… Он так маскируется под стену, что идешь мимо и не видишь, а он сзади ка-а-ак гавкнет!.. Ну а мы и так все время настороже…

— Понятно, — сказал я с удовлетворением, — осваивается парень. Хорошо. Где он сейчас?

— Возле ваших дверей, — сообщил Айсватер. — С Переальдом.

Я кивнул, пошел дальше. Переальда увидел издали, Динальда нет и близко, пока не присмотрелся лучше, уже предупрежденный, заметил, что рисунок кладки каменной стены в одном месте не совпадает, я кивнул Переальду, а в сторону Динальда сказал бодро:

— Прекрасная маскировка, Динальд!

Он медленно стал видимым, но проговорил еще из пустоты:

— Спасибо, ваше высочество. Как вы увидели?

— Государь все должен видеть, — ответил я, — и даже замечать. А ты хорош, хорош…

Сейчас он весь в чешуйчатой броне, даже лицо, хотя оно все-таки не в чешуе, а как бы из одинаковых таких прямоугольных чешуек, что не внахлест, как везде по телу, а плотно встык, а когда он улыбается или гримасничает, кожа или что там вместо нее растягивается, и между чешуйками можно рассмотреть нечто зеленое, в то время как чешуйки практически серые.

Гримасничать ему трудно, можно только на растяжение, но растяжение в одном месте обычно вызывает сжатие в другом, так что обычно его лицо выглядит застывшим, как бронзовая маска.

— Мы сделаем все, — сказал я, — чтобы отыскать, как это сделано и как можно этому дать обратный ход.

Он сказал смущенно:

— Ваше высочество… надо ли вам этим заниматься? Это наша работа и наш долг. Кто-то погибает, кто-то остается увечным, а я вот отделался всего лишь чешуей. Не стоит вам такой мелочью забивать голову…

Я хлопнул его по плечу.

— А я и не забиваю, ишь, размечтался!.. Но всем алхимикам велел искать способ, чтобы нашли метод обратного хода. Это не только для тебя, не задирай нос, а для нужд народного хозяйства. Вдруг еще применят как оружие массового поражения? И все станут ящерами? Противоядие нужно искать и готовить заранее.

Он вздохнул, но заметно успокоился, что не нарушает работу ни лорду, ни вообще канцелярии.

Я вошел в свои покои, и тут же из кресла выметнулась эльфийка и бросилась на шею.

Я погладил по голове, спине, почесал за ушами.

— Малышка, ты ничего, кроме этого кресла, не освоила? Смотри, их десяток! А какой диван…

Она ухитрилась помотать головой, прижавшись щекой к моей груди.

— Не… хо…чу…

Я огляделся по сторонам.

— А где твои фрейлины?

Она буркнула, надувая губы:

— В моей комнате.

— А ты чего в моей?

— Я от них прячусь, — сообщила она.

— Здорово, — протянул я пораженно, — ну даешь, принцесса… Понимаешь, белочка, быть принцессой — это не только удовольствие, но и работа. Причем работы куда больше, чем удовольствия. Пойдем, я тебя отведу к ним.

К моему удивлению, она сказала без колебаний:

— Пойдем.

В ее комнате, что не комната, а целые апартаменты с отдельно расположенной роскошнейшей спальней, будуаром, только называется как-то иначе, ванной и приемным залом, фрейлины во что-то играют весело и с визгом, но едва открылась дверь, все вскочили и присели в глубоком поклоне.

Платья у всех приличные, в том смысле, что мне смотреть особенно не на что, вырезы начинаются от горла, я могу только фантазировать, глядя на выпуклости, это не роскошное и почти раскрепощенное Сен-Мари, скорее бы туда…

— Леди, — сказал я благожелательно, а как еще раз говаривать с женщинами, — принцесса Лалаэль, насытившись моей учтивой беседой, изволила вернуться в свои покои. Обучите ее, во что с таким азартом играете, а я потом подумаю, наградить вас или поотрубывать головы.

Когда я вышел в коридор, со стороны лестницы торопливо поднимался Меганвэйл. Завидев меня, сразу преклонил колено, я сказал коротко:

— Герцог?

— Ваше высочество?

— Пойдемте в кабинет, — сказал я. — У вас какое-то лицо… серьезное.

Он прошел за мной молча, и даже когда я закрыл за нами дверь и указал ему на кресло, поклонился и остался ждать, пока сяду я сам.

— Итак, герцог, — сказал я, — выкладывайте, что успели натворить и что только собирались. Я уже слышал, что в мое отсутствие в Геннегау и Савуази на столе голыми пляшут, но здесь, думаю, ввиду военного времени пока обходитесь без этого необходимого для демократического общества ритуала…

Он даже не улыбнулся, ответил очень серьезно:

— Да, ваше высочество, как-то обходимся. Тем более что сразу после вашего отбытия на подавление мятежников Ее Величество королева Мезины Ротильда Дрогонская…