Ричард Длинные Руки — курфюрст - [20]

— Тролли? — спросил я.

Он выкрикнул в ярости:

— Зеленомордые опять напали ночью и выкрали скот!.. А еще и убили двоих, вот с краю мой свояк лежит с разорванным горлом!

— За свояка надо мстить, — согласился я.

— А как же, ваша милость!

— И что надумали?

Он прокричал:

— Надо наконец-то самим пойти на них!

— Ого, — сказал я. — А что, их там кучка?

Он фыркнул.

— Не кучка, но они не живут большими племенами. Их там не больше десятка самцов и три-четыре десятка самок с детенышами. Раньше жили охотой, а теперь повадились нас грабить!.. Это легче, мы же хуже овец!

Парень, что пугливо держится в сторонке от толпы, возразил:

— Но мы все равно богатеем, дядя Джон!

Он зыркнул на него злобно и с отвращением:

— Умолкни, трусливая тля!.. Мы, люди, должны смести их с лица Земли! Чтобы наши внуки жили спокойно!

Я поинтересовался:

— А где зеленые?

Он протянул руку в сторону леса.

— Вон там! Даже не прячутся. Сразу же за первыми деревьями. Солнца не очень любят, жабы проклятые!

— Высыхают быстро, — объяснил я.

— Вот-вот, а в дождь так и вообще ходят у нас между домами, скот забирают!.. А наши сидят за дверьми и дрожат, на все крючки и запоры закрываются.

Я сказал:

— Тогда действуйте! Я здесь проездом, но мне как раз в ту сторону. Помогу.

Мужик посмотрел на меня недоверчиво.

— Хорошо, если так. Спасибо на добром слове! И один такой… с мечом и луком — помощь… Эй, парни, двинулись! Не расходиться, держаться вместе, прикрывать друг друга!..

Он поехал сбоку, поглядывая, как они двинулись молча, злые и решительные, сжимая в руках крестьянское оружие.

Мужик оглянулся на парня.

— Ты остаешься?

Я сказал ему:

— Оставь этого политкорректника.

— Кого-кого? — переспросил он.

— В моем королевстве, — объяснил я, — трусость называют политкорректностью. Ну, чтоб не так стыдно. Тогда как бы и не трусость…

— А-а, — протянул он понимающе, — значит, остатки совести еще остались.

— Но их быстро затаптывают, — сказал я, — без совести жить спокойнее.

Парень, покраснев до корней волос, ухватил длинный кол с острым концом, обугленным в костре для крепости, побежал за отрядом.

Мужик ухмыльнулся.

— Иногда те остатки могут разгореться в костер.

— Иногда, — согласился я. — Жаль, что совсем иногда.

Глава 7

Толпа крестьян, бестолково гогоча, как глупые гуси, поперла в сторону леса. Я уже пожалел, что пообещал помочь, зачем мне эти дурацкие разборки — кто у кого корову спер, не эрцгерцожье дело, но отступать уже поздно, да и стена деревьев приближается с каждым шагом.

Всегда замечал, что лес выставляет на охрану границ самые могучие деревья, в глубине может быть любая мелочь, а тут на кордоне самые что ни есть исполины… а дальше вдали мелькнуло нечто живое, хоть и зеленое. Я всмотрелся и помахал рукой крестьянам, чтобы поторопились, тролли вот-вот заметят и успеют приготовить неласковую встречу.

Джон подбежал, весь красный и запыхавшийся.

— Их уже видно?

— Нас уже видно, — пояснил я.

— Плохо…

— Зови всех в атаку!

Он повернулся, но не стал орать, а вскинул над головой топор и бешено понесся к стене деревьев. Мужики, к моему удивлению и удовольствию, молча бросились следом, по их движениям я видел, что уже приходят в ярость и неистовство.

— Никого не щадить! — прокричал я. — Пленных не брать!

Они неслись с топотом и сопением, я вырвался вперед, меч во вскинутой руке, первых же выскочивших из шалашей троллей срубил безжалостно, а следом с дикими криками набежали крестьяне, началась некрасивая и безобразная схватка.

Я носился по кругу и в азарте рубил, крушил, повергал. Несколько троллей, то ли самцов, то ли самок, наконец-то бросились наутек. Я схватил лук, однако успел поразить только три зеленые спины: Джон, пользуясь преимуществом численности, расставил своих людей так, что те перехватывали бегущих и брали их на колья.

Голова раскалывалась от дикого визга, рева, хриплых криков, но затем все начало затихать, слышались только стоны раненых. Джон покрикивал, посылал проверить распростертых в лужах крови, кто-то может прикидываться дохлым.

Когда я подъехал, он повернул ко мне сияющее лицо.

— Ваша милость, спасибо! Мы даже не думали, что удастся справиться так быстро! Народ пуглив, привык бояться… Могли бы и раньше, зря терпели.

— Армия Тьмы ушла давно, — ободрил я. — А с мелочью справитесь! А это была не мелочь.

— Ваша милость, останетесь на пир в честь победы?

Я помахал рукой.

— Увы, дела… Вы там не больно увлекайтесь насилованием…

У него брови взлетели выше лба.

— Насилованием?.. Ох, ваша милость шутит…

— Ага, — согласился я. — Конечно, шучу.

Они бросились добивать раненых троллей, не разбирая — самец или самка, которых можно бы сперва… а потом добить, и смотрели вслед, как мы втроем красиво и гордо уносимся между деревьями на залитый солнцем простор.

Через несколько минут я снова ощутил, что никакой я не герой, а вообще-то трус, что пытается как-то увильнуть от главной проблемы: как выбить врага из Армландии.

Это два-три года назад можно было бы гордиться и задирать нос: прискакал на красивом коне, сам красивый и величественный, помог, не слишком-то и утруждая себя, спас… но сейчас-то понимаю, что это мышиная возня для моих нынешних масштабов.