Ричард Длинные Руки — император - [6]

Он молча отхлебывал из чаши, поглядывая на меня поверх края серьезными глазами.

Я молчал, наконец он произнес мирно:

— Говорят, самое большое испытание — устоять не столько против неудач, сколько против счастья. Так что главные испытания у нас еще впереди.

— Конечно, — согласился я, — вот разделаемся с такой ерундой, как тот Маркус… Что там за треск?

Он прислушался, растянул губы в улыбке.

— Ваш главный маг. Взгляните.

— Алхимик, — строго поправил я. — Магия готовится предстать перед постепенным запретом в восемнадцать этапов. Может, больше. Еще не продумал. Да и не мое это дело, верно? Лорд-канцлер на что?

Он поднялся, игнорируя намек, приоткрыл полог. В широкую щель видно дальний конец лагеря. Костлявая фигура Карла-Антона в его нелепом халате до земли и широкополой шляпе продвигается с осторожностью по шатающимся под его ногами кочкам, для равновесия упирается в них длинным посохом, но часто промахивается и едва не падает в грязную воду.

Остановился, вскинул руку над головой, направив верхушку посоха, он же магический жезл, прямо в небо. Ослепительно сверкнула молния, и раздался сухой жесткий треск, будто переломили скалу.

Из безоблачного неба прямо в жезл ударила молния. Маг даже не пошатнулся, все так же стоит, расставив ноги, и держит посох гордо поднятым к небу.

Ого, мелькнуло у меня, это же весьма удобный способ. Вот так научиться пользоваться безграничной мощью гроз и солнечного ветра — не просто круто, это рационально, экологично, оправданно.

Альбрехт сказал тихонько:

— Он там осушил большой участок болота. Солдаты голыми руками ловили больших рыб, ошалевших на суше! Так что этот маг точно будет пользоваться уважением среди простого народа.

— Я его уже уважаю, — сказал я серьезно. — Знание — сила!.. Маг при определенных моментах может сделать больше, чем отряд воинов.

Он поморщился.

— При определенных моментах… При определенных и женщина сможет.

— Женщин в отряд не беру! — предупредил я. — И не уговаривайте.

Он посмотрел с укором.

— Ваше величество! Разве я о женщинах?

— А разве нет? — спросил я. — У вас все о женщинах. Даже холм, на котором скардер, с женской грудью сравнивали!

— А на что похож сам скардер? — напомнил он. Прислушался, поднялся и сказал торопливо: — Лорды подходят. Пусть войдут или сказать, что вы вроде бы о высоком?

Я посмотрел зверем, он заторопился к выходу, высунул голову на ту сторону. Шаги стали громче, прозвучали голоса, Альбрехт отступил и, придерживая полог, начал пропускать в шатер лордов.

Первым вошел Норберт, за ним лорд Робер, барон Гастон Келляве, несколько высокородных лордов из близкорасположенных замков, от каждого так и веет спесью и величием, а я с трудом подавил инстинктивное желание вскочить и поклониться таким знатным и высокородным людям.

Наконец вошел отец Дитрих, его почтительно поддерживает под руку сэр Кенговейн, который был прислан Альбрехтом в помощь барону Келляве для охраны скардера, но чувствуется, что это жест учтивости, отец Дитрих собран, серьезен и не выглядит слабым.

Наблюдая за ними двумя, я подумал, что церковь никогда бы не просуществовала столько, если бы хоть на минутку власть в ней захватили религиозные фанатики.

Разумные и дальновидные деятели, понимая, что даже самый добродетельный и стремящийся к благу человек все же слаб, никогда не предъявляли и не станут предъявлять ему слишком высокие требования, чтобы не сорвался и не рухнул с достигнутых высот. Человека нужно тянуть из животного болота медленно, дабы не оторвались уши. Другие называют этот растянутый на века процесс выдавливанием раба, но факт в том, что, как в трудные времена после жестоких войн и чумы церковь разрешала многоженство, ибо главная заповедь — «Плодитесь и размножайтесь!», так и сейчас вот молча, не акцентируя и вообще не предавая чрезмерной огласке друга, сотрудничает с магами и колдунами, потому что самое главное — жизнь, сейчас нужно забыть на время все споры.

Пропустив вперед троих лордов, прошел и устроился в уголке Карл-Антон, тоже понимает все прекрасно и, как вижу, принимает и уважает эту линию церкви. Священники и маги с предельной вежливостью уступают друг другу дорогу в лагере, пока не определятся, кто расположится на каком конце.

Все неспешно и с достоинством устроились на обеих лавках, только Карл-Антон и двое рыцарей, что вовремя привели дружины, остались на ногах, но они посмотрели на алхимика и, брезгуя быть близко, перешли на другую сторону шатра.

Я выдержал паузу, хотел было остаться сидеть, как и положено говорить королю, но напомнил себе, что я сейчас полевой вождь, вскочил, быстрый и не по-королевски демонстративно подвижный, оглядел всех яростно и с подъемом.

— Итак, мои боевые друзья… вторжение произошло. Свершилось!.. Мы приняли все меры, которые были в нашем распоряжении, но, увы, отступать и прятаться — это не лучшее для гордого рыцарства.

Лорды заговорили с одобрением, что да, все верно, еще неизвестно, что за враги, а мы уже прячемся. Вон граф Улагорнис сразу заявил, что прятаться не будет, а немедленно вызовет на честный бой любого противника, кто бы ни вышел из Звезды Антихриста. И он такой не один, многие отказались позорно прятаться…