Ричард Блейд, пророк - [64]

Тем временем предводительница отряда, рослая брюнетка, раскупорила кувшины, и он уловил сильный и знакомый аромат. Даже тут, наверху, запах был так силен, что кружил голову, не оставляя сомнений в содержимом глиняных емкостей. Спиртное, причем крепкое и отличного качества! Похоже на бренди, подумал Блейд, улыбнувшись: бренди — последнее, что он пил в Лондоне. Великолепное чешское бренди в спальне прелестной женщины… Правда, обстоятельства той вечеринки оказались несколько необычными.

Он снова усмехнулся и перенес внимание на молодых охотниц. Разувшись и стараясь не помять траву, они разбрелись вдоль опушки, расставляя кувшины широким кольцом, охватившим середину поляны. Затем, прихватив оружие, веревки и сети, женщины одна за другой скрылись в кустах. Полунагая девушка, которой Блейд любовался раньше, скорчилась в траве шагах в сорока от его насеста, он видел, как волосы ее сверкают золотом в солнечных лучах. Такие же локоны были у Даны… у Кассиды… у женщины, с которой он пил бренди в уютной маленькой квартирке на Йеллоу-сквер…

Странник тряхнул головой, отгоняя наваждение. Итак, ловушка расставлена, крючки наживлены, и теперь ему оставалось только ждать появления добычи — вместе с очаровательными охотницами. Он поудобнее устроился в развилке и приготовился к долгому ожиданию.

Тянулось время. Солнечный свет стал уже не таким ярким, день клонился к вечеру, но жара все еще не спадала. По телу Блейда струился пот, привлекая мелких насекомых, похожих на москитов, птичьи крики постепенно стихали, и лишь где-то в отдалении, не то в небе, не то на вершинах исполинских деревьев, раздавалась протяжная и печальная трель. Казалось, невидимый горнист играет вечернюю зарю, провожая светило, неторопливо опускавшееся за зеленые бастионы леса.

Потянуло теплым ветерком. Зашелестели огромные листья, скрипнули ветки, бледно-зеленые цветы стянули лепестки плотными шарами. Ветер высушил пот на теле странника и унес надоедливую мошкару; Блейд с облегчением перевел дух, осторожно массируя занемевшую поясницу. Он сидел в своей развилке уже часа три и изрядно проголодался. С внезапной тоской он потянул носом воздух, принюхиваясь к ароматной приманке. Отличное бренди, мелькнула мысль; к нему бы лимон и ломтик сыра… Впрочем, запах хорошего куска мяса доставил бы ему сейчас большее удовольствие.

Внезапно справа наметилось какое-то движение. На этот раз, решил Блейд, шум скорее напоминает топот животных, чем крадущиеся шаги человека. Создания, которые приближались к поляне, явно не желали скрываться и соблюдать тишину. Он уловил постепенно усиливающиеся звуки, в которых можно было разобрать ворчание, нетерпеливый рык и нечленораздельную болтовню; все это сопровождалось громким топотом, треском ломающихся веток и шуршанием листьев.

Вскоре он разглядел виновников этого шума. Их было четверо, и Блейд не сразу сообразил, каким образом следует классифицировать этих существ, ибо они представляли собой нечто среднее между гомо-сапиенс и человекообразной обезьяной. Внешностью они весьма походили на горилл — сплошь покрытые жесткой густой шерстью, с узким лбом, приплюснутым черепом с массивными надбровными дугами и длинными руками; с другой стороны, эти странные гоминиды передвигались в вертикальном положении, и на плече каждого висел грубый ремень с тяжелой дубинкой. Более того, волосатые явно обладали способностью общаться между собой; их речь была не очень членораздельной, но она не походила на звериный рев. Поразмыслив, Блейд заключил, что видит людей, а не обезьян; возможно, местный вариант неандертальцев.

Без сомнения, целая пропасть разделяла этих волосатых тварей и стройных изящных охотниц. Странник, однако, не удивился подобному нарушению законов эволюции. То, что было справедливым для Земли, не всегда срабатывало в иных мирах, причем по самым разнообразным причинам. В Джедде, где он побывал года четыре назад, одновременно жили и здравствовали три расы — троглодиты-австралопитеки, питекантропы и обычные люди. Кроме того, были еще и апи, чудовищные разумные твари, походившие на гигантских бабуинов, странные мутанты, не способные к продолжению рода. Блейд так и не смог выяснить причину этого разнообразия; возможно, оно объяснялось естественными обстоятельствами, либо он наблюдал результаты генетических экспериментов, производимых над родом людским искусственным разумом, истинным властителем Джедда. Как бы то ни было, он уничтожил этот злобный кибернетический мозг и теперь никто не смог бы ответить на его вопросы.

Четверка поросших бурой шерстью дикарей приблизилась, и странник с содроганием убедился, что они сильно напоминают джеддских апи — пожалуй, в несколько уменьшенном варианте. Этот факт не пробуждал приятных воспоминаний, ибо апи были на редкость мерзкими тварями, безжалостными, тупыми и кровожадными. Блейд неодобрительно хмыкнул и приготовился наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Похоже, ловушка, устроенная женщинами, была приготовлена именно для этой волосатой компании. Взгляд странника перебегал с дикарей на кусты и густую траву, скрывавшие засаду; сверху он видел и охотников, и их предполагаемую добычу. Женщины спрятались неплохо, но первобытные существа, вероятно, обладают неплохим нюхом… Смогут ли они учуять охотниц или расположившегося на дереве наблюдателя? Это была неприятная мысль, так как дикари, похожие на апи, внушали Блейду еще меньше симпатий, чем затаившиеся в кустах амазонки, вооруженные до зубов.