Для своего коллектива Слободкин набирал самых лучших музыкантов. Без него им ничего не светило, и он делал из ребят звезд. Система была та же самая, что в Штатах у Алана Фрида. Главным и здесь, и там был не артист, а продюсер. Уже в те годы в СССР существовало огромное количество эстрадных конкурсов для молодых исполнителей. Живой товар стекался туда сам и с радостью ждал продюсера, который их купит и выпустит на сцену. Кого-то запускали сольно: Валерий Леонтьев, Филипп Киркоров, певица Глюкоза, Дима Билан. Из кого-то тут же лепили группы (Влад Топалов с Сергеем Лазаревым, девушки из «Тату»). Именно на таких конкурсах Слободкин искал для своего коллектива свежую кровь.
Перечислять музыкантов тогдашних групп — такая же бессмысленная затея, как вспоминать состав нынешней «ВИА Гры». В «Веселых ребятах» за двадцать лет сменилось приблизительно пятнадцать фронтменов и больше сорока музыкантов. Парней на сцене можно было поменять, репертуар тоже. Центром, вокруг которого все крутилось, были не те, кто стоял на сцене, а тот единственный человек, который руководил всем на самом деле. То есть продюсер. Сам Павел Яковлевич Слободкин.
Именно он первым отладил систему работы больших музыкальных коллективов. Хиты заказывались лучшим сонг-райтерам страны. Те приносили мелодии, а потом специально подобранные поэты писали под мелодию пару вариантов текста. Выбирали тот, что казался проникновеннее, понятнее простому народу. После этого песня ставилась в жесткую ротацию на самых популярных радио-шоу страны (скажем, в программе Регины Дубовицкой «С Добрым утром!»). С 1970-х на песню начали делать клипы, которые потом показывали в музыкальных программах на ТВ. Параллельно велась работа с прикормленной прессой из «Московского комсомольца» и «Комсомольской правды».
Ну а когда почва казалась достаточно унавоженной, коллектив отправлялся в тур, длиною сразу этак в пару лет. В конце тура выпускалась пластинка, на которой записывались только отработанные хиты. Сложившись почти полвека назад, без особых изменений эта система действует и до сих пор.
Очень скоро «Веселые ребята» стали чуть ли не самой мощной музыкальной империей в стране. Суммарный тираж их дисков превысил сто восемьдесят миллионов экземпляров. Коллектив давал по двадцать с лишним концертов в месяц. Причем исключительно на стадионах. Площадки меньше Дворцов спорта Слободкину не имело смысла даже предлагать. Три— пять—семь тысяч зрителей, при средней цене билета в три рубля, — можете сосчитать, сколько получается? А зарплата музыкантов составляла пять рублей пятьдесят копеек за выступление. Остальная выручка шла концертной организации. Заниматься концертами в СССР было очень выгодным бизнесом.
6.
В Штатах к тому времени это тоже был вполне себе серьезный денежный поток с многомиллионными оборотами, сотнями групп, десятками концертных и звукозаписывающих фирм.
У шоу Фрида появились сотни клонов. В Филадельфии ритм-н-блюзовые пластинки крутил Баг Хендерсон со своим шоу Joko-Rocket-Ship. В Новом Орлеане стал безумно популярен Клеренс Хэммен с шоу Popper-Stopper. В Нью-Йорке на станции WLIB выходила программа Spinner Sanctum, с девушкой-ведущей Бетти Парвис. Алан Фрид первым показал, как именно на безумной негритянской музыке можно делать бабки, но сразу же после этого его оттерли в сторону. Фрид скрипел зубами от зависти, но сделать ничего не мог.
Вслед за Фридом собственные танцевальные вечеринки начали проводить и другие радиодиджеи. Сперва они пробовали устраивать свои безумства прямо в школьных спортзалах. А чего? Довольно удобно: вместительное помещение, готовая аудиосистема и всегда свободно по выходным. Однако тут на дыбы встали родители и общественные организации. После того как девушки стали возвращаться с таких вечеринок беременными, а газеты только и делали, что визжали: во время танцев молодежь пьет алкоголь и курит черт знает что, на танцы в спортзалах было наложено табу.
Под вечеринки нужно было искать другие помещения. Собственно так в Америке и стали появляться первые музыкальные клубы для молодежи. Прежде слово «клуб» означало что-то дорогое и пафосное. Место, куда без ножа и толстой пачки купюр соваться и смысла-то нет. А затем радиоведущий Симфони Кид открыл в Нью-Йорке би-боп клуб Royal Roots. А потом на углу 52-й и Бродвея открылся легендарный Birdland. А затем хозяин Birdland, жуликоватый коммерсант Моррис Леви, открыл еще и Embers. А вслед за ним появились Down Beat и Blue Note. В общем, проблема, куда пойти субботним вечером, перестала стоять совсем уж остро.
Во всех этих местах плата за вход была по карману даже молодым. Основную кассу хозяева старались делать не на дорогущем меню, как в эпоху гангстеров и «сухого закона», а на быстроте оборота. В конце концов, бутылка шампанского стоит столько же, сколько десять бокалов «Кока-колы», но «Кока» продастся вдвое быстрее. Именно в ту эпоху в Париже открылся La Club, и даже в Москве в Домах культуры крупных заводов стало происходить что-то по тем временам довольно веселенькое.
Родители подозревали, что, оставаясь одни, подростки только и делали, что стаскивали друг с друга трусы и пускались во все тяжкие. Хотя на самом деле заняться сексом в клубе — штука технически очень сложная. По крайней мере, подружку для этого лучше привести с собой. Девушки, с которыми вы только что познакомились, редко соглашаются на такие эксперименты. Хотя бывает и такое. . . как-то, помню. . . впрочем, ладно.
