Ри На'я. Новая жизнь. Теперь синенькая - [116]

Так, считаем самый плохой вариант — отряда уже нет. Наплевать на миссию, самим спасаться надо. Большой плюс — у меня в голове есть вероятно более полная схема станции, чем нам дал этот «наблюдатель».

Пока я охреневала от свалившихся на меня новостей, челнок наконец-то припарковали. Автоматическая парковочная линия — техническая полоса, с оборудованием для силовых манипуляторов-погрузчиков, ряд для челноков, погрузочно-разгрузочный сектор и зона ожидания. Сверху должен быть диспетчерский отдел. Просторно, много свободного места. С одной стороны — челноки, с другой должны быть погрузочные лифты и проходы к другим помещениям. Прожекторы челнока я вырубила, чтобы не привлекать внимания, а слабосильные вспомогательные «лампочки» освещали только несколько метров вокруг. Вырублю и их. Темно, только кое-где чуть-чуть разгоняют мрак лампы аварийного освещения. Датчики показывают условно нормальную атмосферу. Дышать можно, кислорода хватает. Тихо. Никто нас не встречает.

— Всё осознали глубину задницы, в которую мы всё попали?

— Это не база наркоторговцев, да?

— Это военная саларианская база и взять её нашим отрядом невозможно, вне зависимости, чья сейчас эта база. Я немного представляю, что тут и как, надеюсь это нам поможет. Для начала — надо проверить, выпустят ли нас отсюда. Лена? — Техник встрепенулась. — Собирайся, пойдёшь в диспетчерскую. Ганар и Кирр пойдут с тобой. «Червячок» и «Птичка» довольно ухмыльнулись и потянулись за оружием. Остальные — когда мы вернёмся, челнок должен нас ждать. Разбейтесь на группы — часть охраняет, часть отдыхает. По поводу старшинства вопросы есть? Нет? Замечательно. Не зря учения проводили. Оружие держать наготове. Часа через два поменяйтесь. Всё понятно? — В ответ раздался нестройный гул голосов. — Хорошо. Напоминаю, что мы на вражеской территории и вокруг нас — враги. Если с вами выйдут на связь — это враги. Наши, не наши, раненые, не раненые — все враги. Сидите в челноке и никуда не высовываетесь. Никуда. Понятно? Если кто-то из наших всё-таки придёт, то первым делом его надо проверить. Лучше всего — спросить что-нибудь такое, что знаете вы оба. Например: что я вам оторву, если вернусь, а челнок открыт? А вторым делом — проверить, не заминирован ли он. Всякое бывает. Если кто-нибудь, даже я, будет вызывать — не отвечайте, чем меньше про нас знают, тем лучше. Понятно? Тогда мы пошли. Сначала я, через минуту — Лена, Ганар и Кирр.

Проскользнув в открывающуюся дверь, я бегом метнулась от челнока и остановилась, спрятавшись за следующим. Глаза понемногу привыкали к сумраку. «Холодный» челнок. Открытый. Вроде бы наш.

— Тихо. Идите сюда. — Блин, они же меня не слышат. Помахала им рукой. — Идите ко мне.

Мда, сопение и топот кроганов совсем не годились для скрытого проникновения. Челнок — точно наш. Пустой. Уже хорошо — до сюда наши добрались. Следующий — тоже наш. Тоже пустой. Со следами от стрельбы внутри. На полу — засохшая кровь. А вот это — плохо. Трупов нет. Лена в шоке осматривала следы, я кивнула её на один из дисплеев, разбитый в хлам. Пусть посмотрит, может удастся что-нибудь выудить. Я тем временем занималась оборудованием челнока самодельным видеорегистратором — прикрепив запасной уник на внешнюю поверхность челнока.

Вернувшись внутрь челнока, я застигла Лену, закопавшуюся по пояс в аппаратуру. Без шлема. Что за детский сад? Пристыженная девушка сообщила, что челнок не запускается — бортовой «мозг» «умер» и записи не посмотреть. Хреново. Вернуться и попробовать посмотреть в предыдущем или идти в диспетчерскую? Вроде бы тихо, можно прогуляться. Я открыла шлем. Воздух мерзко-затхлый, но дышать можно.

— Одеваем шлемы и идём в диспетчерскую.

— Зачем? — Прошептала Лена.

— Надо проверить, можно ли покинуть эту станцию. Сейчас доберёмся до компьютеров и попробуем. Идём так: сначала я, потом ты, вы замыкаете. — Кивнула кроганам. — Постарайтесь потише.

Нет, они, конечно, старались, но потише не получалось. Кое-как пересекли площадку и проверяли лифт. Обесточен. Ещё один. Тоже обесточен. Горелые диванчики. Разломанные стеллажи с мумифицировавшимися цветочками в засохших горшках. Разбитый кофейный автомат. О, да тут было некое подобие кафешки. Стульчики, столики и несколько аппаратов по продаже шоколадок-быстрых перекусов — и прочей дряни.

Ух ты, какая крякозябра. Из темноты показался мелкий разбитый челнок. Нет, не челнок — очень маленький. Точно — двухместный истребитель-штурмовик. Сплющенный. Обо что он так? Об стену? Точно — сверху, на стене, обнаружилась разбитая турель. Это не наши. И, судя по распотрошённым «внутренностям», — давно. Вопросов к «наблюдателю» всё больше.

Турель, между прочим, очень дорогой модели. «Умная», обменивающаяся информацией с другими и действующая совместно, повышенной мощности и защищённости, оснащённая резервным накопителем плюс возможность управления искином. Спецмодель для защиты внутренних помещений. Мощности достаточно, чтобы приземлить челнок или успокоить штурмового робота. Упокоить с гарантией. При постройке базы не экономили. Совсем не экономили. Такие турели используют разнесённые датчики — в этих помещении датчиком может быть любой болтик на потолке, на полу, на стене. И в пяти метрах от турели, и в другом конце помещения любая трещинка может скрывать камеру… И таких наблюдателей могут быть миллионы. Хорошо, не миллионы, но сотни — вполне. Бороться с ними бесполезно. Единственный вариант — тяжёлое оружие и спецбоеприпасы. Раздолбать издалека батарейный модуль и молиться, чтобы рядом не оказалось ещё одного такого же, только замаскированного.