Режиссер моих кошмаров - [45]

Но как будет тяжело потерять такого человека. Сложно отпустить того, кто служил тебе верой и правдой. К нам он поступил года два назад в качестве стажера после университета. Месяца через два я предложила ему стать моим ассистентом и помощником. Это давало ему шанс зацепиться в компании и продолжить свою карьеру и учебу. Он с радостью согласился и стал для меня преданным союзником.

Мы как всегда шли в мой кабинет, а он надиктовывал мне расписание, давал отчет по разным событиям вчерашнего дня, иногда делился сплетнями, которые могли повлиять на решение того или иного актера. В моем кабинете я, все еще слушая его и поощрительно ему улыбаясь, села за свой рабочий стол и включила компьютер. Первым делом я, как всегда, открыла рабочую почту, которую, в принципе, Джонни уже успел рассортировать и дать краткий обзор по содержимому.

Я перешла в свою личную почту, которую, как я раньше думала, знают лишь знакомые, но зачастую иногда на нее приходили очень важные письма и приглашения на различные важные мероприятия и конференции. Дать доступ к ней даже такому преданному сотруднику как Джонни я не осмеливалась, поэтому просто пересылала письма, которые считала значимыми на наш рабочий ящик.

Я бегло окинула взглядом список непрочитанных и обомлела. В строке "Отправитель" одного из писем был указан Стивен Мейсен. Я осторожно прервала Джонни и попросила его оставить меня на пару минут, я его позову чуть позже. Сказать, что он удивился, это не сказать ничего, так как обычно я такого никогда не делала. Видимо, по изменившемуся выражению лица он понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, поэтому решил пока не задавать никаких вопросов, вышел из кабинета и аккуратно закрыл за собой дверь.

Я подавила в себе волнение и открыла письмо. В письме было всего пару слов:

"Думаю, ты и сама поймешь, насколько красива".

К письму было прикреплено несколько фотографий. Хорошо, что я не дала доступ ассистенту к этому ящику. На фотографиях определенно была я, но другая: более уверенная в себе, спокойная, отрешенная, сильная. Мы с мотоциклом составляли прекрасный тандем, дополняя друг друга, контрастируя и сливаясь в одно целое. У Стивена действительно был талант. Пусть это было лишь его хобби, но фотографии были вполне готовы для публикации в самых крутых изданиях в качестве рекламы. В них было гармонично все. И даже моя совершенно неумелая работа в качестве модели ни капли не умаляла красоту композиции и содержания.

Но одна фотография меня привлекла сильнее всего. Это был черно-белый вертикальный снимок. На фоне безоблачного неба в центре стоял мотоцикл рулем от фотографа, на нем, как распятая лежала незнакомая мне девушка, ноги ее лежали на руле, одна была полусогнута в колене, руки раскинуты в стороны, она была обнажена, кожа ее казалась необычайно бледной, черные слегка растрепанные волосы трепещут на ветру, глаза закрыты, будто сама жизнь оставила ее, а по контуру фотографии, как венок, полукругом наступали черные ветви деревьев. Снимок дышал необычайной готической грацией, очарованием и свободой духа при внешней, казалось бы, обреченности тела. Я смотрела на снимок и не понимала ничего. В груди моей сердце трепетало как маленькая птичка. Это точно я, но совсем иная, неземная. Здесь не хватает лишь веревок или кандалов на руках и ногах.

Фото восхитительно, я уже прямо сейчас готова была распечатать его и повесить в рамку на стену. Вот только как мне объяснить происхождение настолько необычного и сильного снимка со мной в главной роли? Самое интересное, что среди всех фотографий была еще одна очень похожая, но в ней не было этого мрачного очарования. Это была просто девушка на мотоцикле, сексуальная, но не развязная, слегка прикрывающая грудь одной рукой, вторая же свободно свисала к земле, она смотрела на фотографа и едва уловимо улыбалась ему, скорее эта улыбка и восхищение читалось в глубине ее глаз. Так я смотрела на Стивена: с обожанием и восхищением. Неужели, в его глазах я выгляжу именно так? Но на этих фотографиях я, действительно, была красива. Причем на всех.

- О-о-ох, Сти-и-ив, - простонала я и опустила голову на сложенные на столе руки.

Как бы я хотела, чтобы он сейчас был рядом со мной, обнять его и целовать, наслаждаясь его запахом, его силой, его теплом. Я представила себе его лицо, тело, руки, обнимающие меня, и чуть не заплакала. Нужно было брать себя в руки и начинать работать. Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, и переключилась на другую почту. Лишь после того, как я просмотрела еще несколько новых писем и ответила на них в деловом тоне, я успокоилась и смогла в таком же стиле, как можно более невозмутимо ответить на его письмо:

"Спасибо. Очень сильные фотографии. Благодарю за возможность поработать с таким талантливым художником как ты".

Больше ничего из ряда вон выходящего в моей жизни не происходило. Все шло своим чередом, как на работе, так и в повседневной жизни. Наши взаимоотношения с Сайманом оставались на том же уровне, мы все также размеренно общались, ничего необычного между нами не происходило. Мне было с ним легко и удобно, но становилось слегка скучно. Джен иногда поддразнивала меня им, что парень-то по уши влюблен. Если он действительно влюблен, то почему ничего не предпринимает, чтобы можно было прийти к какому-то логическому решению? Если нет, то в принципе меня и такое общение с ним ни капельки не напрягает, ведь оно и ни к чему не обязывает. Сама любви или иного влечения, кроме дружеского расположения, я к нему не испытывала. Скорее он ассоциировался у меня с Хантером: всегда рядом, всегда милый.