Режимный апокалипсис - [38]

Шашков отключился, немного подумал и набрал номер начальника управления МВД области.

— Павел Спиридонович?

— Он самый.

— Это тебя начальник управления МЧС беспокоит. Слышал, как рвануло?

— Такое невозможно не услышать. Говорят, что в атмосфере взорвался болид.

— А у меня тут другие сведения, шаман настаивает, что это война между богами.

— Интересное предположение, хотя как знать… Бывает!

— В области значительные разрушения, у меня просто катастрофически не хватает людей. Просьба к тебе будет…

— Слушаю, — сухо произнес начальник управления МВД.

— Ты не мог бы вернуть мне моих людей?

— Очень сожалею, Степан Федорович, но ничего не могу поделать. Ты ведь мне их передал по согласованию с нашими министерствами. Должен же кто-то ловить беглых преступников, мы своими силами уже не справляемся.

— Но, сам понимаешь, тогда была совершенно другая ситуация.

— Если мы ослабим какой-нибудь участок, преступники обязательно проскочат. Рисковать не имею права!

— Но и ты меня тоже пойми. Выгляни в окно, посмотри, что на улице делается! Люди без света сидят, в домах стекла выбиты. Нужно все срочно заделать, чтобы не началось мародерство, а работать некому!

— Очень жаль, Степан Федорович, но у меня свои задачи. Кроме того, у нас здесь проверяющий из Центра, и не думаю, что он оценит мою инициативу, если я захочу ослабить какой-то участок.

— Я все понял, — положил генерал трубку, вдруг всей кожей ощущая приближающуюся катастрофу. — Старик, — посмотрел он на шамана, — я сделаю все, что от меня зависит.

— Знаю… — кивнул шаман. — Я чувствую, что брошенный камень уже находится на половине пути, и нам нужно успеть.

Глава 8. Философия побега, или Лучше не попадаться

23 июля

Откуда-то из глубины черного неба вдруг появилось огромное светящееся небесное тело с искрящимся длинным желто-красным хвостом и с огромной скоростью под острым углом полетело к земле. У Прохорова невольно перехватило дыхание — возникло ощущение, что оно движется прямо на него и готово расплющить в лепешку, но еще через несколько мгновений оно пропало столь же неожиданно, как и возникло. А еще через минуту послышались громовые раскаты, какие бывают только от артиллерийских орудий.

— Что это было? — спросил Петр Журавлев, повернувшись к Прохорову.

Ночь после яркого света показалась особенно темной, но даже в ней Николай рассмотрел перекошенное от ужаса лицо Петра, и в голове мелькнула неприятная мысль, что он видит в нем отражение собственных страхов.

Прослужив несколько лет на море и не однажды побывав в сильнейших штормах, где спасение корабля зависит лишь от крепости собственных рук, Николай вдруг подумал о том, что никогда прежде не испытывал большего страха. Может, потому, что сейчас он был всего лишь обыкновенным статистом, находясь всецело во власти чего-то неведомого. Даже солдаты, что неотступно шли по их следам, пугали его куда меньше, чем неизвестная сила, сорвавшаяся с ночного неба.

— А хрен его знает, что это такое… Впервые подобное вижу. Может, ракета какая-то упала, а может, новое оружие испытывают. Я одно время на Полярном Урале работал, так там по всей тундре металла всякого разбросано. Ракеты какие-то испытывали. На место падения тут же вертолет прилетает, из него выскакивают два офицера, откручивают какую-то болванку, тащат ее в салон и улетают, а все остальное гнить оставляют. А сама ракета из титана ведь сделана, тоже недешевый материал. И ведь не нужен же никому! А эта…

— А может, метеорит? — подсказал Аркадий Денисов. — Говорят, они со свечением падают, а потом осколки по всей области разлетаются. Грохот стоит несусветный!

Как бы ни называлась эта штуковина, ее падение нагнало страху немало. Николай и сейчас чувствовал в коленях некоторую слабость.

— Знаешь, у меня все поджилки затряслись, — признался Денисов. — Никогда такого не видел.

Где-то под ложечкой у Прохорова образовался кусочек льда и никак не желал таять, сделав неуклюжими все его движения, а лицевой нерв предательски сдвинул губы в сторону, от чего улыбка выглядела асимметричной и неприятной.

— Вот только к чему бы это?

— А хрен его знает! Ладно, потопали понемногу. Нужно как можно дальше отсюда убраться.

— Может, зря сторожа оставили?

— Ты его грохнуть, что ли, хотел? Его так или иначе хватились бы, стали бы искать. А так чего зря грех на душу брать?

— Можно подумать, что ты никого не убивал, — огрызнулся Аркадий.

Николай внимательно посмотрел на приятеля. Что-то в последнее время с ним не так. За лагерной колючкой он вел себя куда более дисциплинированно, а тут так и норовит продемонстрировать коробящую самостоятельность. Смолистый таежный воздух ему просто крышу сносит! Если он сейчас голос повышает, то что же с ним будет через день?

Прохорову вспомнился случай, произошедший с ним незадолго до заключения. Тогда их корабль пытались захватить в Аденском заливе пираты. На узких длинных лодчонках, усиленных японскими двигателями, они возникли из утреннего тумана, как черти из табакерки. Мгновенно окружив корабль, дали несколько очередей по рубке, требуя остановки, и тотчас стали взбираться на борт проворными ящерками. Вот тогда экипаж дал им самый настоящий бой, в ходе которого пленили пятнадцать пиратов. Правда, не обошлось без жертв со стороны экипажа — были убиты помощник капитана и двое матросов. А самого Прохорова ранило в руку, собственно, именно поэтому ему предоставили дополнительный отпуск, который он решил провести на родине. Вот только тогда он не знал, что на корабль больше не вернется… Пиратов без особых церемоний связали, уложили в лодку, туда же сунули мину с часовым механизмом и с интересом стали наблюдать за удаляющейся посудиной. Когда она отошла на значительное расстояние, прогремел взрыв, утащив на морское дно всех тех, кто в ней сидел.