Режимный апокалипсис - [37]

За прошедшие годы в его сознании изменилось многое. Приехав на Камчатку, он не знал об этом крае ничего, кроме того, что там имелись действующие вулканы и долина гейзеров, но сейчас, по прошествии многих лет, ему начало казаться, что он здесь родился.

За эти двадцать два года, проведенные на Камчатке, богатой языческими традициями, Степан Шашков повидал немало. Но самое сильное потрясение он испытал около двадцати лет в свою первую встречу с шаманом, когда тот лечил его дочь, заболевшую саркомой. Отчаяшись, они исходили уже всех докторов, включая столичных светил, которые лишь только пожимали плечами и в один голос твердили о том, что время упущено и ребенок вряд ли протянет больше месяца. Единственное, что они советовали, так это поставить свечи во спасение в храме, авось и снизойдет чудо.

Местный шаман, которого звали Ефимом, был последним оплотом их вконец истаявшей надежды. Вот только выглядел он как-то далеко не по-таежному. Ходил в джинсах, неплохо играл на гитаре и уж никак не вязался с образом древнего старца, бегающего с бубном вокруг разгорающегося костра. Кроме того, он имел небольшую лавочку, в которой продавал запчасти для автомобилей. Правда, про него ходили разные слухи и говорили о том, что он способен воскрешать к жизни самых безнадежных тяжелобольных.

Но личностное восприятие тотчас поменялось, когда мужчина облачился в оленьи шкуры и напялил на самые уши меховую шапку с оленьими рогами, концы которых были обиты блестящим кованым металлом. Перед ними предстал настоящий лесной колдун, чья кровь помнила многие поколения сильных шаманов, взявших от своих предков все самое лучшее. Некоторое время шаман бегал вокруг полыхающего костра, вызывая неведомых духов, пока вдруг не остановился и не захрипел, а с его губ на траву хлопьями стала слетать кровавая пена. С его сущностью происходило какое-то непонятное перерождение. Перекосилось лицо, поменялся голос. Два крепких помощника накинули на его лицо шторку, связанную из конского волоса, всерьез полагая, что через глаза шамана на собравшихся людей могут взирать бесы, что само по себе было небезопасно. Шаман вдруг упал, завращался на земле по кругу, судорожно корчась, потом вдруг взвыл утробным голосом, продолжая вместе с криком выплевывать на траву сгустки слипшейся крови. Жена от увиденного зрелища едва не упала в обморок, а самому Шашкову, впервые видевшему подобное, сделалось не по себе. Уже обессиленного, со шторками на лице, шамана подвели к полыхающим угольям. Он взял несколько угольков, по количеству недугов, прижившихся в крохотном тельце дочки, и принялся пережевывать их белыми крепкими зубами, после чего стал сдавленно глотать. Таких угольков оказалось девять.

Когда они вернулись от шамана, дочка проспала глубоким сном два дня, а потом резко пошла на поправку. После того случая она даже ни разу серьезно не болела и выросла крепкой красивой девушкой, радуя своим здоровьем родителей. В прошлом году Степан Шашков выдал ее замуж за молодого симпатичного капитана МЧС.

Неожиданно снова зазвонил телефон.

— Степан Федорович, это говорит капитан Савельев. — Дежурный капитан на правах зятя называл его по имени и отчеству.

— Что там у тебя, Игорь, докладывай.

— Я тут связался по участкам, имеются значительные разрушения нескольких зданий, я уже не говорю о разбитых в домах стеклах. Стекольный завод за счет нас еще полгода не останется без работы.

— Жертвы есть?

— Два человека.

— Та-ак… Нужно выставить у магазинов охрану.

— Уже распорядился, охрана стоит во многих местах! Но народу мало, не справляемся. Уже поступили звонки по поводу мародерства.

— Свяжись с полицией, все-таки это в большей степени их дело. Хотя им тоже сейчас не до того. Ладно, свяжусь сам… Масштаб разрушения выяснил?

— Разрушения в радиусе пятидесяти километров.

— Держи меня в курсе. — Шашков положил трубку. Дед Ефим терпеливо сидел на своем месте. — Слышал?

— Да.

— А ведь это был метеорит, а не какой-то камень твоего бога. Ученые его предвидели заранее.

— Если они предвидели заранее, — пожал плечами шаман, — тогда почему не сообщили об этом хотя бы несколько дней назад? Может, они хотя бы предвидят, когда будет брошен следующий камень?

— А ты знаешь?

— Знаю. Духи мне шепнули.

На столе у Шашкова стояли три телефонных аппарата, каждый из которых, имея собственный характер, звонил по-своему. Черный телефон внутренний связи имел мягкий мелодичный тембр. Серый телефон, с цифрами вместо диска, звонил громко и надоедливо. Белый телефон, стоявший в центре и соединявший его по прямой связи с губернатором, своим звучанием напоминал Степану Федоровичу сопрано.

Сейчас звонил как раз белый телефон. Немного помедлив, Шашков поднял трубку.

— Степан Федорович? — услышал он встревоженный голос губернатора.

— Так точно, Григорий Потапович.

— Что там происходит, можете мне объяснить?

— Могу… Над городом взорвался метеорит. Сейчас мы выясняем масштабы причиненного ущерба, но могу сказать, что пострадало несколько зданий и во многих домах выбиты стекла.

— Жертвы есть?

— Погибли два человека.

— Этого еще не хватало! — воскликнул губернатор, хотя в голосе чувствовалось заметное облегчение — он ожидал худшего. — Ладно, держите меня в курсе всего. Уверен, что мне сегодня же из Москвы позвонят. Надо им что-то сказать. Метеорит… Кто бы мог подумать? Еще одна статья незапланированных расходов.