Режимный апокалипсис - [21]

Через приятелей до него доходили скупые новости о Насте: у нее все прекрасно (и слава богу), живет она в счастливом браке и лишь иногда вспоминает того несчастного мальчишку Афанасия, который после каждой сданной сессии назойливо звал ее под венец. Покровский старался ее забыть. Кто бы мог подумать, что юношеская привязанность может так жестоко ранить и окажется столь крепкой, но получалось плохо, и нередко в минуты наивысшей тоски ему виделась светлолицая девочка с серыми глазами. Жениться бы, забыть прошлую напасть, но не получалось. Женщины, стремившиеся скрасить его одиночество, подле него надолго не задерживались, обиженные показным равнодушием, уходили к другим, к тем, кто потеплее и подушевнее. Ему же оставалась лишь работа, в которую он вгрызался, подобно каменной губке в гранитную твердь.

Афанасию очень хотелось увидеть Настю, и в то же самое время он опасался возможной встречи, полагая, что от прежнего юношеского идеала останется лишь расплывчатая оболочка располневшей и погрубевшей лицом женщины. Но когда через пятнадцать лет они собрались всем курсом — взволнованные, радостные, богатые переживаниями, накопленными за последние годы, — он увидел прежнюю девушку, которую когда-то любил. Правда, она стала старше, в глазах, прежде чистых и ясных, обозначилась житейская грусть, но оставалась по-прежнему привлекательной, и, быть может, даже больше, чем в юношеские годы. Ее супруг, совсем недавно ставший областным прокурором, вскоре захмелел за обильным столом однокашников и, оперевшись о стальное плечо водителя, был препровожден в служебную машину. Последующие два часа они провели вдвоем, за одним столом, вспоминая беспечное юношеское житье, так и не признавшись друг другу в том, что совершили ошибку, разбежавшись в разные стороны.

Так что встречи с первой любовью не сулят ничего хорошего. Теперь у него была Анна, которая даже как-то пообещала сделать его счастливым. Вот только в сказанное отчего-то не верилось.

Докурив сигарету, Покровский хотел было уже зайти в дом, как неожиданно у созвездия Возничий вдруг вспыхнула ярко-красная точка, которая тотчас двинулась по небу в направлении созвездия Тельца, все более увеличиваясь в размерах, пока, наконец, не превратилась в большой огненный шар, оставляя за собой переливающийся желто-оранжевый след. Это был болид, крупный метеорит, вторгшийся на огромной скорости в атмосферное пространство. Через каких-то несколько секунд окрестность залило светом, как случается лишь в полдень. Метеоритный след, толстой расширяющейся полосой прошедший через все небо, преодолевал атмосферные слои, хаотично меняя при этом цвета.

Освещенный им лагерь будто бы вынырнул из ночного мрака. Покровский увидел солдата, стоявшего на вышке с открытым ртом и расширенными от ужаса глазами и наблюдавшего за падением болида. Неожиданно свечение брызнуло во все стороны красными светящимися осколками и тотчас погасло, вернув в поселок ночь. А еще через несколько секунд Покровский услышал отрывистые глухие удары. Прошла, наверное, минута, прежде чем раздался звук, напоминавший орудийный залп.

Некоторое время на ночном небе плыла туманная дымка, напоминавшая о прилетевшем из космоса пришельце, а потом исчезла и она, проглоченная ночным полумраком.

— Вот это да, — невольно протянул Афанасий, впервые став свидетелем такого явления.

Интересно, где могут быть его осколки? Скорее всего, упали в море, оставив после себя лишь расплывающиеся круги. Афанасий даже не заметил, как огненный кружок от сигареты подобрался к самым пальцам и начинал зло пощипывать кожу, заставив обратить на себя внимание.

— Проклятье! — невольно выругался он, отбросив сигарету в сторону. — Наверняка будет ожог.

В дверях его встретила перепуганная хозяйка, невесомый ситцевый халат небрежно прикрывал красивые плечи, через тонкую материю строптиво и по-девичьи торчала крепкая грудь. Покровский готов был поклясться, что коротенький халатик являлся единственным препятствием, разделявшим их, и, прояви он хотя бы толику напористости, твердыня сдастся на его милость.

Он невольно отвел взгляд, преодолевая соблазн.

— Перепугалась вся… Что же там такое было? Неужели стреляют? С чего бы это? — подняла хозяйка на него черные глаза, казавшиеся в ночи особенно глубокими и выразительными.

От нее дохнуло таким домашним уютом, которого так не хватало ему в последнее время, что не в силах более сопротивляться, Афанасий положил ладони на ее покатые плечи, почувствовав пальцами волнующее женское тепло. Хозяйка слегка подалась вперед, и в него ткнулась мягкая женская грудь.

— Это упал болид, — негромко произнес он подсевшим голосом. К горлу подкатил сухой спазм, и, стараясь справиться с ним, Афанасий сдавленно сглотнул. — Он всегда больших размеров и может весить тысячи килограммов.

— Болид? — удивилась женщина, продолжая смотреть на него снизу вверх. Женская невесомая рука слегка коснулась его ладони, приласкав. — Было светло как днем.

— Да. Я видел…

— Говорят, это скверная примета.

— Не знаю…

Разве думал он двадцать лет назад о том, что увлечение астрономией поможет ему в соблазнении красивой женщины.