— Ты еще здесь? — поинтересовался я.
Взвизгнув, сука вытащила из-под диванной подушки свое платье и выбежала в коридор. Через десять секунд приглушенных ругательств и шороха одежды хлопнула входная дверь. Я улыбнулся. Остался один вопрос. А что я буду делать сегодня вечером? Мой взгляд все чаще стал останавливаться на дверце бара. Я подошел к нему и потянул ручку на себя. Прелестная картина. Литров сто элитного алкоголя — от шампанского до вискаря. Хотя последний продукт мне не очень нравится. Начну с коньяка.
Холод. Холод во мне и вокруг меня. Я не умею прощать, я не знаю, что это такое. Но я справедлив. Если я смогу понять, почему Алиана так со мной поступила, я забуду ее. Если нет, то… Рано или поздно умирают все. Кто-то умирает раньше, чем ему отмерено Творцом.
— Он пошевелился! Позовите Тихого!
А кто это так кричит? Я открыл глаза. Картина маслом. Несколько рейнджеров, мастеров внутреннего круга, окружили меня. Другие братья кучкуются за их спинами.
— И что здесь происходит? — осведомился я.
— Мы сами хотим это понять, — сказал Гил.
— И поэтому вы готовы атаковать меня? — усмехнулся я.
— Вопрос один, — начал Нике Старый, — а кого мы готовы убить?
— То, что этот недомерок меня не узнал, это понятно, — сказал я. — Гил, а какого хрена ты направил на меня арбалет?
— Далв! — заорал Гил.
Арбалет выпал из его рук, и этот медведь в который раз попытался сломать мне ребра. Сумасшедший дом — вот правильное название резиденции гильдии рейнджеров. Столько буйных, и все на свободе. Дела.
— Далв, — начал Гил, когда вихрь ударов по моим ребрам, спине, плечам — нужное подчеркнуть — стих и все немного успокоились, — а что у тебя с глазами?
— А что с ними? — поинтересовался я.
— Сам посмотри, — уклонился от ответа Добряк.
Интересно. Я подошел к большому зеркалу — мангуст жирует — и посмотрел на себя. М-да. А где мои карие глаза? Те, что я вижу сейчас, видятся двумя замерзшими горными озерами, поверхность которых слегка припорошена снегом.
— Бывает, Гил, — улыбнулся я.
