Рэймидж и барабанный бой - [45]

— Это не морской рангоут, — пришел к заключению Стаффорд. — Такое могли придумать чертовы мавры, но скажите мне: что будет с этими кривыми реями при внезапном шквале? Я скажу вам: они сломаются, как ротанговая трость главного старшины.

— Но у каждого есть шкот, привязанный к нижнему концу и другой у верхнего, — мягко возразил Джексон.

— Ага, — хихикнул Стаффорд, — они будут полезны, если ты захочешь вытащить их из воды, когда вся эта хрень опрокинется на бок.

— Но это очень быстрые суда, — прервал его Росси. — Самые быстрые. Именно поэтому мавританские пираты используют их.

— И именно поэтому мистер Рэймидж интересуется ими, Рося, — сказал Джексон. — Когда мы уйдем отсюда в Гибралтар, мы будем спешить.

— Если бы здесь не было испанского трехпалубника, который погонится за нами… — уныло добавил Фуллер.

Стаффорд засмеялся:

— Если они догонят нас, ты можешь взять шлюпку, отправиться к испанскому адмиралу с большой корзиной рыбы и сказать, что на самом деле мы просто хотели позабавиться с удочкой.

Фуллер проворчал что-то презрительно: он не мог всерьез тратить слова на человека, который так говорит о лове рыбы.

— Она достаточно быстра, — сказал датчанин. — И не слишком большая, чтобы управляться с ней.

— В этом суть, Свенсен, — сказал Джексон. — Вчетвером справимся, если понадобится.

— Когда мы поднимем паруса Джако? Сегодня вечером?

— Нет — по крайней мере, я так не думаю.

— Почему нет? Никакого смысла болтаться тут. Две недели в гостинице будут стоить нам жалованья за два года.

— О чем ты волнуешься? Ты сидишь тут, болтаешь, ты не стоишь на вахте, ты ляжешь спать сегодня вечером на кровати, уверенный, что тебя не разбудят, чтобы брать рифы, и не надо драить палубу завтра утром. И мистер Рэймидж оплатит тебе все это время.

— Мистер Рэймидж? О, ты имеешь в виду, что он здесь представляет Его Королевское Величество Короля Георга?

— Нет — мистер Рэймидж платит из своего собственного кармана.

— Но…

— Ты спрашивал его о жалованье, которое приостановят выплачивать, — продолжил Джексон. — Ты сказал, что слышал, что выплата приостанавливается с того дня, как мы попали в плен. Ну, он молчал какое-то время, пока не ответил. Я видел, что он слышал то же самое, но не знал наверняка. Но он тут же сказал: «Вы получите все до пенни: я прослежу за этим». Но я-то знаю, что выплата действительно приостанавливается. Так что фактически ты получил гарантию от мистера Рэймиджа, что он заплатит тебе.

— Бог ты мой! — воскликнул Стаффорд. — Почему ты не сказал ему?

— Никакого смысла, — сказал Джексон нетерпеливо. — Он все равно заплатит из собственного кармана.

— Откуда ты знаешь?

Прежде чем Джексон смог ответить, Фуллер сказал категорически:

— Потому что он — мистер Рэймидж, вот почему.

— Правильно, — сказал Росси. — Если он говорит, что заплатит, он заплатит.

Джексон внезапно спросил Стаффорда:

— Почему ты остался с ним? Ты не собирался, когда испанцы разбирались с иностранцами, не так ли? Ты считал что это твой шанс сказать до свидания Его Королевскому Величеству Королю Георгу, не так ли?

— Не «Королевскому Величеству», — поправил Фуллер. — Просто «Его Величеству».

— Ага, — Стаффорд проигнорировал Фуллер и признал: — Ага, поначалу я собирался оставить Его Королевское Величество Короля Георга.

— Но почему…

— Ну, позже это не казалось правильным, чтобы оставить мистера Рэймиджа, — сказал Стаффорд почти вызывающе. — А что насчет всех вас? Вы тоже собирались уйти — не ты, Джако, — добавил он поспешно, — но все остальные.

— Не я! — сказал резко Росси. — После того, как он спас маркизу, которая ему была никто, и после того, как он оказался такой хороший капитан, — нет! Сначала я не знал, почему испанцы выбрали меня, но когда увидел, что мистер Рэймидж идет с нами, я не испугался.

— И это про меня тоже, ты, несчастный маленький взломщик! — зарычал Фуллер на Стаффорд.

— Я не был взломщиком, понимаешь ты, наживка для рыбы.

— Успокойтесь вы, — сказал Джексон, приглаживая свои песочные волосы. — Единственное, что имеет значение, что мы все еще с ним. И все, что имеет значение для него, — это то, что эти корабли, — он кивнул в сторону испанского флота на якоре, — могут очень сильно навредить, когда они отплывут, если старина Джарви не узнает, что они в море.

Йенсен поглядел на Джексона:

— Ты подразумеваешь, что мы будем…

— Я ничего не имею в виду, Свенсен; я только говорю вам, что важно для мистера Рэймиджа.

Длинный, многоарочный балкон на втором этаже дома американского консула был просторным и выходил на Королевскую площадь. Достаточная высота арок усиливала ощущение прохлады. Рэймидж сидел в удобном плетеном кресле, возле которого стояло небольшое олеандровое деревце в горшке, и размышлял о том, что его импровизированный вечерний визит к консулу оказался интересным, если не сказать более.

Консул был в прекрасном настроении. Он ослабил свой шелковый галстук, принес извинения за то, что сменил украшенные пряжками башмаки на расшитые мавританские чувяки, и теперь, когда четыре бокала бренди последовали за хорошим обедом, который сопровождался непрерывным потоком сентиментальных воспоминаний, он смотрел на мир весьма снисходительно. Исключение, к удивлению Рэймиджа, было сделано лишь для Франции.