Рейх. История германской империи - [49]

Военные неудачи привели к кризису в российском военнополитическом руководстве. 23 августа 1915 года Николай II переместил великого князя Николая Николаевича с поста главнокомандующего русской армией наместником на Кавказ и сам занял его место. Большинство монархистов негативно оценивали поступок царя, не без оснований полагая, что в случае новых поражений общественное мнение будет теперь винить во всем царя. Не одобрила этот шаг и либеральная оппозиция, симпатизировавшая Николаю Николаевичу и опасавшаяся, что сосредоточение всей власти в руках Николая II еще больше отдалит страну от назначения ответственного перед Думой правительства («ответственного министерства»).

В Германии тоже, как известно, Верховным Главнокомандующим армией и флотом формально являлся Вильгельм II. Но здесь положение было принципиально иным, чем в России. У кайзера все-таки хватило ума критически оценить свои полководческие способности и не вмешиваться в руководство боевыми действиями. Фактически армией командовали начальники Генерального штаба – Мольтке-младший, Фалькенгайн и Гинденбург. И это было хорошо известно в армии и германском обществе, которое поражения и победы своих вооруженных сил связывало не с именем кайзера, а с именами генералов и адмиралов. В России же Николай Николаевич, кадровый военный, генерал от кавалерии, был одновременно и формальным, и фактическим командующим, пользовавшимся авторитетом в армии. И признаем, что в целом он был неплохим командующим. Большего достичь с имевшимися силами и средствами, учитывая низкую обеспеченность боеприпасами и более низкий уровень качества личного состава в сравнении с противниками, не было никакой возможности. Достижением было уже то, что русская армия не была разгромлена в результате австрогерманского генерального наступления и смогла восстановить целостность фронта. Николай II не имел ни опыта, ни способностей к военному командованию, однако пытался влиять на ведение вооруженной борьбы, регулярно находясь в Ставке и председательствуя на совещаниях руководства армии. И в сознании и армии, и народа именно царь становился ответственным за поражения, которых у русской армии все же было больше, чем побед.

Фактически боевыми действиями русской армии стал руководить генерал М. В. Алексеев, 31 августа назначенный начальником штаба Ставки Верховного Главнокомандующего. Но он при этом не обладал всеми теми полномочиями, которыми обладал в Германии начальник Генерального штаба. Да и железной волей, в отличие от Гинденбурга, Алексеев не обладал. Военный министр Владимир Сухомлинов был сделан козлом отпущения за неподготовленность к войне и заменен близким к думским кругам генералом А. А. Поливановым. Между тем опальный Сухомлинов, естественно, категорически отрицал свою ответственность за поражения русской армии. В мемуарах он утверждал: «Я отрицаю… всякий упрек в неготовности русской армии перед открытием кампании. Лишь в 1914 году по моей инициативе… утвержденная программа усиления нашей армии, ее пополнения и вооружения могла в действительности создать наши вооруженные силы в полной готовности для активного участия в европейской войне, но не ранее 1916 года. В критические дни перед объявлением войны я… был устранен с того момента, когда русские дипломаты, в особенности Сазонов, не считаясь с моим мнением о состоянии армии, считались с великим князем Николаем Николаевичем и подчиненным мне начальником Генерального штаба генералом Янушкевичем, который злоупотребил моим доверием… Будь сохранен мир, русская армия в 1916 году была бы с более прочным залогом для проведения в жизнь всероссийских и мировых политических задач, нежели войною 1914 года. Для России и для дома Романовых война не была нужна, а для русской армии… она была слишком преждевременна… Мое мнение о состоянии наших вооруженных сил было во всякое данное время известно государю. Знание этого именно моего мнения о нашей армии было причиной, вследствие которой великий князь Николай Николаевич, Сазонов и Янушкевич действовали помимо меня». В самом деле, неготовность России к затяжной войне определялась не злой волей одного человека или группы лиц, а ее объективным отставанием в социальном и экономическом отношении от основных противников и союзников. Вряд ли что-нибудь принципиально изменилось бы для русской (равно как и для германской) армии в лучшую сторону, начнись война на два года позже. Также и сам мировой конфликт стал следствием сложившейся системы союзов и глубоких противоречий интересов между государствами, усугубленных непродуманными действиями политиков и военных.

На Западном фронте французские войска с декабря 1914 по март 1915 года предпринимали атаки в Шампани, но так и не смогли прорвать германский фронт, несмотря на двукратное превосходство в людях и артиллерии. Французы понесли большие потери – более 91 тысячи убитых, раненых и пленных, но даже не смогли предотвратить переброску одного немецкого корпуса на Восточный фронт. Неудачей кончилось и наступление англичан юго-западнее Лилля. В апреле французы атаковали Сен-Миельский выступ, но им не удалось достичь внезапности. Немцы, заранее подтянув резервы, отразили наступление. В конце апреля немцы, в свою очередь, предприняли наступление у Ипра с тактическими целями и впервые осуществили масштабную газобаллонную атаку. От хлора пострадали 15 тысяч англичан, 5 тысяч из которых погибли. Немцам удалось воспользоваться паникой, вызванной газовой атакой, прорвать фронт и выйти к Изерскому каналу, но форсировать его германские войска не смогли. Брешь закрыли спешно переброшенные на грузовиках английские и французские резервы.