Рейх. История германской империи - [28]

Программа Бюлова, занимавшего кресло канцлера в 1900–1909 годах, по его словам, сводилась к следующему: «Для меня не могло быть никаких сомнений, что мы должны создать защиту для тех миллиардных ценностей, которые мы все в большем количестве доверяли морю, для нашего судоходства, нашей торговли и гигантски развивающейся промышленности. Индустриализация Германии совершилась бурными темпами, которые можно было бы сравнить только с темпами развития Соединенных Штатов. Еще в конце 70-х годов сельское хозяйство давало в Германии заработок такому же числу лиц, как и промышленность и торговля, вместе взятые. К моменту отставки князя Бисмарка количество людей, занятых в сельском хозяйстве, было уже на один миллион меньше, чем число занятых в одной только промышленности… Мы обязаны наилучшим образом охранять те отрасли хозяйства, от которых зависит благосостояние миллионов немцев. Возможно ли это без столкновения с Англией? Это будет не очень легко, как видно из той политики, которую Англия всегда вела против своих экономических конкурентов».

Как писал Бюлов в мемуарах, «я был твердо убежден, что мы сможем провести в жизнь строительство необходимого для нашего самосохранения оборонительного флота, не втянувшись в войну с Англией, при условии, что воздержимся от каких-либо эксцентричных выступлений. С другой стороны, мы всячески должны избегать враждебных отношений или серьезных конфликтов с Россией, чтобы не давать таким образом Англии повода для успешного нападения на нас».

Однако даже в период русско-японской войны и первой русской революции, когда позиции Петербурга были слабы как никогда, Германии, даже ценой поддержки России в войне с Японией и предоставления германским капиталом займа на эту войну, не удалось добиться сколько-нибудь длительного русско-германского сближения. И во многом потому, что Берлин ничего не сделал для того, чтобы умерить амбиции Вены на Балканах.

Ведь еще в 1902 году был возобновлен без каких-либо изменений договор о Тройственном союзе. Бюлов, добившийся этого, так прокомментировал взаимоотношения союзников: «В Вене желали, чтобы Германия еще теснее и определеннее связала себя с габсбургской монархией на случай разногласий Австрии с Россией, с одной стороны, и с балканскими государствами – с другой. В Италии, наоборот, хотели ослабить обязательства, налагаемые Тройственным союзом. Я стремился к возобновлению Тройственного союза в совершенно неизменном виде не только ради влияния на остальной мир, но и для того, чтобы иметь узду на наших союзников. Я давно уже понимал, что, обладая германской поддержкой, Вена стала бы хозяйничать на Балканском полуострове еще более успешно и бесцеремонно, чем до сих пор, и что в австрийском генеральном штабе существовала тенденция при первом удобном случае напасть или на Италию, по традиции ненавидимую в Вене, или на Румынию и Сербию, частью презираемые венграми, частью вызывающие у них недоверие. Я так же хорошо знаю, что итальянцы, в свою очередь, полны решимости защищать свою свободу, что они стараются застраховать себя от всяких случайностей, что они по своему обычаю стремятся иметь в запасе много разных средств».

В Германской империи в конце XIX – начале XX века наблюдался бурный научно-технический прогресс, особенно в отраслях, связанных с военно-промышленным комплексом. К 1893 году по объему промышленного производства Германия вышла на третье место в мире, пропустив вперед только США и Англию. На тот момент объем промышленного производства был следующим:

Как легко можно убедиться, по душевому показателю промышленного производства Германия еще занимала довольно скромное, 6-е место среди 12 держав, обладавших наибольшим объемом промышленного производства. Россия же по производству промышленной продукции на душу населения замыкала этот список, и такое положение сохранялось для нашей страны на протяжении всего XX столетия.

Внутри Германской империи возникли и укрепились другие империи – финансово-промышленные. Крупнейшей и наиболее известной, ставшей символом германского милитаризма, была империя Круппа. В начале XX века она включала в себя сталелитейный завод в Эссене, машиностроительный и литейный заводы в Буккау, верфь «Germania» в Киле, сталелитейные заводы в Аннене, три угольные шахты и 4 доменные печи, а также более 500 железных рудников в Руре. Бывший канцлер Бернгард Бюлов писал в мемуарах: «Крупповское предприятие уже давно перегнало железоделательные и машиностроительные заводы Шнейдера – Крезо, составлявшие гордость Франции. Крупп распространил честь и славу германской промышленности и труда по всему миру, который завидовал тому, что у нас есть такое мощное предприятие. Еще более заслуживающим уважения является широкий, едва ли где-нибудь в другом месте достигнутый размах, с каким фирма Круппа проявляла заботу о своих рабочих и служащих, для которых она строила жилые дома и больницы, потребительские магазины, школы домоводства и технические училища. Вот где была настоящая социальная политика, вот где было проведение в жизнь истинного христианства!.. Крупповские предприятия были издавна бельмом на глазу германской социал-демократии именно потому, что рабочие и служащие этой фирмы были довольны своим положением и… в большинстве своем на выборах не голосовали за социал-демократических депутатов».