Рейд в Заднепровье - [2]

ЗАГОРАЮТСЯ ПАРТИЗАНСКИЕ КОСТРЫ

Линия фронта приблизилась к Москве. Сожженные, покинутые жителями села, разбитые пушки, танки и автомашины, ящики с боеприпасами были немыми свидетелями прошедших здесь недавно жестоких боев.

На советских землях, оказавшихся под сапогом немецкого солдата, гитлеровцы стали устанавливать свой «порядок», который чиновники из министерства пропаганды Геббельса называли «новым». Темная фашистская ночь опустилась на оккупированную территорию. Здесь действовали волчьи законы; основным наказанием за их нарушение была смертная казнь.

Как-то в один из партизанских отрядов попали документы крупного немецкого армейского штаба. Переводчик, внимательно просматривавший трофеи, увидел на одной из бумаг надпись: «Строго секретно». Это был приказ видного гитлеровского генерала Кейтеля.

— Вот послушайте, что решили сделать фашистские палачи с нашим народом, — и переводчик прочитал:

— «На этих территориях наших вооруженных сил будет достаточно только в том случае, если всякое сопротивление будет караться путем создания системы террора вооруженных сил для того, чтобы искоренить у населения намерение сопротивляться. Командиры должны выполнять этот приказ, применяя драконовские меры».

— Вот теперь понятно, что такое гитлеровский «новый порядок», — решили партизаны и довели этот приказ до сведения жителей оккупированных сел и деревень.

Особенно упорно фашисты насаждали «новый порядок» на Орловщине, включавшей в те времена районы, из которых позднее была образована Брянская область, и в прилегающих к ней Сумской и Черниговской областях УССР. Гитлеровцы стремились укрепить ближние тылы, где располагались резервы армий, наступавших на Москву. По магистрали Киев — Москва через Сумскую и Орловскую области непрерывным потоком двигались на восток немецкие части, нескончаемыми вереницами тянулись колонны автомашин с боеприпасами и вооружением.

Немецко-фашистские войска усиленно охраняли свои коммуникации. В городах и селах располагались охранные войска. С целью подавления сопротивления советских людей и грабежа создавались органы местного оккупационного управления. На службу в них привлекались уголовники, бывшие кулаки, предатели. В старинном Трубчевске — районном центре на Орловщине — на пост бургомистра был назначен местный житель по фамилии Павлов, оказавшийся, как впоследствии установили партизаны, старым немецким шпионом, глубоко законспирировавшимся в городе.

Быстро росло сопротивление оккупационному режиму.

На восток от Трубчевска, за многоводной во время разливов Десной, сплошной стеной стоят дремучие Брянские леса. Растянувшись в длину на 250 километров, шириной почти в 100 километров, они занимают территорию, на которой до войны проживало около миллиона человек.

В этих местах с первых дней оккупации и осели партизанские отряды. Многие из них были организованы заранее, другие возникли стихийно. В партизанское движение включились и группы командиров и бойцов Красной Армии, пробиравшихся из окружения к линии фронта.

В одной из таких групп оказались А. Н. Сабуров, 3. А. Богатырь, Н. Пашкевич и другие. Они решили создать партизанский отряд и действовать в Брянских лесах. Им быстро удалось установить связь с подпольными райкомами Трубчевского и Суземского районов. Совместная разведывательная работа с партизанами этих районов принесла свои плоды. Разведчики проникали в немецкие комендатуры, наблюдали за движением войск по дорогам.

Вскоре отряду стало хорошо известно о том, что представляют собой немецкие гарнизоны в ближайших районных центрах, деревнях, селах и на железнодорожных станциях.

Первой боевой операцией партизан явилось нападение на небольшую железнодорожную станцию Зерново, которую охраняло около 100 немцев и полицейских. План был прост — выйти на опушку леса около станции и из двух пулеметов и автомата, имевшихся в отряде, открыть огонь по окнам и дощатым стенам здания, чтобы создалось у немцев впечатление, будто наступает большой отряд. В случае успеха партизаны решили поджечь станционное помещение и взорвать стрелки.

Но планы часто изменяются самым неожиданным образом. Так получилось и на этот раз.

В морозную декабрьскую ночь по глубокому снегу вышли партизаны на выполнение задания. В нападении участвовала почти половина отряда.

Когда партизаны наконец вышли из леса на открытое место, сразу стало светлее. Невдалеке виднелось приземистое здание станции. Некоторое время они постояли, прислушиваясь, пытаясь определить, где находятся часовые.

— Странно, — проговорил кто-то, — зерновские жители сообщали, что часовые вокруг здания каждую ночь ходят.

— Может быть, в засаде где-нибудь сидят, — раздалось из темноты чье-то предположение.

Приглядевшись, партизаны поняли, что устроить засаду вблизи здания невозможно. Решили подобраться ближе и тогда уж открыть огонь. Растянувшись редкой цепью, партизаны осторожно двигались вперед, ожидая, что вот-вот раздастся команда и стрельба нарушит тишину ночи.

— Огонь! — крикнул Сабуров, когда здание было уже совсем близко, но вместо выстрелов раздалась громкая брань, кто-то стал звать Сабурова, и наконец растерянный голос произнес: