Рейд в Заднепровье - [18]
Как видно, в глубоком тылу оккупанты тогда не имели крупных сил пехоты, авиации и танков, и два самолета представлялись мощным средством против партизан. Через несколько месяцев, когда рейдировавшие соединения развернули мощное наступление на Правобережье Днепра, гитлеровцы были вынуждены снимать с фронта целые дивизии, много танков и эскадрилий самолетов.
Поздно ночью начальник штаба вышел на улицу проверить посты.
— Посмотрите, товарищ капитан, что-то там на юге горит, — сказал ему часовой.
Начальник штаба И. И. Бородачев посмотрел в сторону зарева и без труда определил, что горит Наровля.
Партизанский отряд «За Родину», который в Брянских лесах все называли «местный Серединабудский», ворвался в районный центр и, разогнав его гарнизон, уничтожил все документы районного управления, а также инвентарь машинно-тракторной станции, используемый для уборки посевов немецких поместий и вывоза награбленного продовольствия к железнодорожным станциям.
После разгрома Наровлянского гарнизона партизаны опять двинулись в путь к месту своих новых действий на Правобережье Днепра.
В Житомирской области соединение подверглось ударам гитлеровцев. В лес были брошены гестаповские полки с танками и артиллерией, но успеха они не добились. Партизаны, верные своей тактике, в боях в населенных пунктах Скородное и Лученки уничтожили до трехсот гитлеровцев и отошли в глубь леса, к Припяти. Немцы не решились их преследовать, и отряды приступили к выполнению задач, поставленных Центральным штабом партизанского движения перед выходом в рейд: обеспечить на Правобережье Днепра развитие партизанского движения, нанести массированные удары по транспортным магистралям противника и разведать укрепления немцев на Днепре.
Успешно воевали и ковпаковские отряды, которые после форсирования Днепра вышли в районы Киевской области.
Завершение рейда отрядов брянских партизан, ставших житомирскими, совпало с важной датой — двадцатипятилетием Советской Украины. В отрядах состоялись собрания, на которых присутствовало около трех тысяч народных мстителей — почти в два раза больше, чем вышло в рейд из Брянских лесов. Собравшиеся приняли письмо, адресованное ЦК партии.
В этом письме партизаны сообщали об итогах своего похода. За пятнадцать дней они прошли пятьсот тридцать четыре километра, проведя при этом шестьдесят семь боевых операций и уничтожив около полутора тысяч гитлеровцев.
В конце письма партизаны клялись:
«Мы обязуемся еще больше громить врага в его тылу».
Горячей верой в победу звучали слова: «Недалек тот час, когда Украина будет освобождена от немецких захватчиков ненова заполыхают красные знамена свободы».
ЗАШУМЕЛИ ЛЕСА ЗАДНЕПРОВЬЯ
Глубоким тылом немецкой армии в 1942 г. были Правобережная Украина и Белоруссия. Далеко на востоке гремели бои, и, хотя уничтожение гитлеровской армии в битве на Волге и положило начало коренному повороту в ходе войны, в этих краях в начале 1943 г. они считали себя хозяевами.
Здесь располагались главные оккупационные органы, а около Винницы в строгой тайне пряталась в глубоких бетонных подземельях ставка верховного главнокомандования фашистской армии.
На правом берегу Днепра гитлеровцы начали строить мощную систему оборонительных сооружений — «Восточный вал», намереваясь на этом рубеже остановить движение советских войск на запад.
Оккупационные власти грабили материальные и культурные ценности промышленных предприятий, колхозов, совхозов, научных учреждений. Специальные команды СД хватали молодых людей для насильственного угона в Германию.
Разорение оккупированных территорий происходило под руководством специальной администрации, которая имела своих представителей во всех районах.
Однажды группа партизан была направлена к Житомиру для устройства взрывов на железных дорогах. Несмотря на свою малочисленность, партизаны разогнали несколько полицейских участков и захватили документы старост сел и деревень. Среди бумаг старосты села Баскаки, Барышевского района, были приказы и распоряжения гитлеровского начальства.
Эти документы, подписанные шефом Барышевского района Земке и гебитскомиссаром Иоганном Ангер-Фройлихом, были очень конкретны: если есть ульи — весь мед и воск подлежит сдаче; посадил табак в огороде — сдавай; имеешь лошадь — обстриги хвост и гриву, а волос сдай.
Длинен был список того, что надлежало сдавать.
Кроме распоряжений, где все сводилось в конце концов к слову «сдать», было немало и таких, где главным было слово «запрещается».
Ловить рыбу удочкой и сетью, менять и продавать яйца на рынке, отлучаться из села, выходить замуж без разрешения самого Земке и т. п. запрещалось в категорической форме.
Много налогов должны были платить жители. Среди них был и налог за «освобождение».
Горько шутили в Баскаках:
— «Освобождают» нас от хлеба, коров, молока, обрекают на голодную смерть, и за это же немцам особо платить надо.
Много жителей, особенно молодежи, было угнано на каторжные работы в Германию. За неисполнение приказов наиболее часто применяемой мерой наказания была смертная казнь без суда.
Тяжелый гнет не смог подавить свободолюбивый дух советских людей, они решительно сопротивлялись гитлеровцам. В делах того же баскаковского старосты оказалось много документов, в которых Земке был вынужден констатировать частое невыполнение его приказов.
