Ревущие девяностые. Семена развала - [6]

Я безмерно горжусь тем, что удалось свершить президенту Клинтону и его администрации. Конечно, мы могли бы сделать больше, в особенности реорганизовать глобальный ландшафт, пользуясь окончанием холодной войны, заставить глобализацию работать не только на нас, но и на весь мир. Да, разумеется, страна была бы в лучшем положении, не поддайся мы в такой степени заклинаниям дерегуляторов. Но мы приняли определенное наследство, включавшее огромные дефициты и растущее неравенство, и экономику, еще не оправившуюся полностью от рецессии, были сделаны важные шаги вперед: дефицит был ликвидирован, экономика вступила в фазу здорового оживления. Удалось сократить бедность, рост неравенства был приостановлен, и развитие программ, таких как проект «Ранний старт»[7], обещало еще больший прогресс на этом фронте в будущем. Текущая политическая ситуация делала трудным — может быть даже невозможным — совершение большего. Но каждый, кто сомневается в моей позиции по решению этих проблем, должен заглянуть в эпилог, где я противопоставил то, что произошло в годы правления Клинтона с тем, что последовало за ними. Два последних года были жестоким пробуждением для любого, кто полагал, что политика на государственном уровне его не касается или что все политики на одно лицо.

Но в чем я, пожалуй, больше всего горд за администрацию Клинтона, это то, что в ней, помимо всего, присутствовала вера и в приверженность демократическим ценностям и социальной справедливости. Они были распространены практически среди всех ее членов. Редко собиралась группа людей подобного интеллектуального опыта и преданности своему делу. Очень немногие, очень немногие из них время от времени позволяли своему «Я» мешать своей преданности; но можно было ожидать гораздо большего эгоизма от тех, кто, пробившись через сутолоку борьбы, сумел занять такие должности, как они. Меня предупреждали друзья, служившие в предыдущих администрациях, никогда не поворачиваться к собеседнику спиной, чтобы не получить в нее удар кинжалом. В администрации Клинтона, несмотря на обычные упорные баталии, было на удивление мало ударов в спину. Клинтон сам задавал тон взаимного уважения. Демократия есть нечто большее, чем периодические выборы; она связана с тем, что все голоса должны быть услышаны, и она является процессом сознательного выбора. Каждый из нас принес с собой в администрацию конкретный проект, некоторое видение, естественным образом ограниченное рамками опыта каждого. Мы размышляли и спорили с утра до позднего вечера.

Я пишу эту книгу, поскольку баталии, через которые прошел я, обязательно всплывут вновь. В условиях демократии нет окончательных решений. Если мы понаделали ошибок, их надо исправлять. Но мы сможем это только тогда, когда поймем, почему события развернулись вопреки нашим ожиданиям, только когда мы поймем, где мы ошиблись дорогой. Эта книга есть моя интерпретация. Я надеюсь, что она будет содействовать серьезным дискуссиям в будущих администрациях, разделяющих ценности, которым были привержены мы.

Я вернулся в академический мир, из которого я вышел. Мне было четырнадцать, я рос в городе сталеваров Гэри, штат Индиана, на южном побережье озера Мичиган. Я решил, что когда вырасту, стану профессором, и мне хотелось это каким-то образом соотнести со служением обществу. Несколькими годами позже, будучи студентом Амхерст колледжа (Amherst College), я увлекся экономической наукой, и мои желания приняли определенную форму: теперь я хотел понять причины бедности, безработицы и дискриминации, которые я видел вокруг себя, когда рос, и хотел сделать хоть что-нибудь для решения этих проблем. И, может быть, мне все-таки удалось внести свою лепту в решение этих огромных проблем. Следующее поколение продолжит эту борьбу. Мои студенты, исполненные энергией и неравнодушные, подают мне на это надежду.

ВЫРАЖЕНИЕ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ

Работая над книгой, которая лежит сейчас перед вами, автор накопил немало «долгов»: перед своими коллегами-учеными, которые помогли ему осознать некоторые аспекты базовой экономической теории, составляющей фундамент рассматриваемых здесь проблем; перед теми, с кем ему довелось работать в Вашингтоне и по всему миру, и кто помог ему взглянуть на американский опыт с различных точек зрения, а также перед помощниками, содействовавшими ему в написании и редактировании текста. Хочу заранее извиниться перед теми, кто непреднамеренно не был назван мною в данном разделе. Многие из тех, кто упоминается ниже, могут не согласиться с моей интерпретацией изложенных в книге событий; некоторые — с предложенными мною политическими решениями и выводами; далеко не все разделяют точку зрения, отстаиваемую мною в заключительных главах книги. Вместе с тем намеренно или нет, но каждый из них внес вклад в развернутые здесь положения.

Анализируя события девяностых годов и последовавших за ними лет, я делаю это с позиции, сформировавшейся под влиянием исследований, проведенных мною в последние 40 лет в области информационной экономики, экономики государственного сектора, макроэкономики и финансов. Мне посчастливилось, что моими учителями в Амхерсте, Массачусетсом технологическом институте (MIT — Massachusetts Institute of Technology) и Кембридже были виднейшие ученые: Арнольд Коллери (позже занявший пост декана в Колумбийском университете), Джим Нельсон, Ральф Биле, Пол Самуэльсон, Роберт Солоу, Франко Модильяни, Чарльз Киндлебергер