Революция на Альфе Ц (сборник) - [23]

Он кивнул на лестницу, и кадеты стали молча спускаться по ней.

— Вы найдете свою квартиру на следующем этаже, — сказал Картер.

Они спустились еще ниже. Там было темно и сыро.

— Пожалуйста, по этому коридору.

Картер следовал впереди, Ларри за ним, а замыкали шествие двое колонистов. В душе Ларри уже стал проклинать безрассудный план проникновения в Лондонскую колонию.

— Я думаю, лучше предоставить каждому отдельное помещение, парни, — сказал Картер, повернулся к одному из колонистов и добавил: — Возьмите этого и поместите его в блок А. — Он бросил колонисту ключ.

— И сколько нас будут держать взаперти? — спросил Ларри.

— Пока мы не будем уверены в вашей лояльности, — ответил Картер. — Вы можете быть настоящими новообращенными, как, например, Эллисон. Но если это не так и если вы действительно прошли пешком через джунгли, чтобы добраться сюда, то опасно было бы позволять вам бродить, где вздумается.

Колонист увел Эйтори куда-то по извилистому коридору. Ларри услышал, как заскрипела, открываясь, дверь камеры и колонист что-то сказал. Он также слышал, как Эйтори сказал что-то в знак протеста, но эхо так исказило его слова, что Ларри не смог разобрать их, а затем дверь камеры с лязгом захлопнулась.

— Идемте, — сказал Картер. — Позвольте мне показать вам вашу комнату.

Он повел Ларри по другому коридору. На ходу Ларри подумал, почему воспринимает все это так спокойно, и понял, что, вероятно, потому, что сделал бы тоже самое, что и колонисты, если бы был на их месте. Кроме того, после встречи с динозавром заключение казалось не таким уж большим неудобством.

— Вы же понимаете, что Земля создаст вам немалые проблемы, — сказал Ларри.

— Думаю, я сам разберусь с этим, — сказал Картер. — Сюда, — добавил он, открывая дверь.

Ларри вошел.

— Приношу извинения, что здесь не очень уютно, — сказал Картер, когда Ларри опустился на жесткую лежанку камеры. — Но надеюсь, это лишь ваше временное пристанище.

Ларри растянулся на лежанке.

— Да ладно, Картер. Запирайте дверь и уходите.

Картер рассмеялся, лязгнула, закрываясь, дверь, и он ушел.

Ларри лежал в темноте и пытался размышлять. Это было трудно. Всего лишь несколько недель назад он стал выпускником Космической Академии, а теперь оказался в тюрьме в руках революционеров.

Ларри невольно улыбнулся. Было трудно осознать, что все это происходит в действительности. Ему хотелось проснуться и оказаться дома, а не в сырой камере тюрьмы на Альфе Ц IV.

Но это был не сон. Ларри подумал о Харле, который бросил все, чтобы присоединиться к революционерам, и носит теперь зеленую форму революционной армии, а не серый мундир Патруля. А тут еще и О'Хара. Неужели у них нашлась форма, подошедшая этому гиганту?

Внезапно он соскочил с кровати и подбежал к дверям камеры, вглядываясь сквозь прутья в темноту. Потому что услышал громкие шаги в темноте.

Глава 10

Темнота была слишком густой, чтобы Ларри увидел что-то, кроме смутных теней. Шаги продолжали звучать, пока не замолкли у его камеры. Ларри услышал, как что-то металлическое тихонько ударило по прутьям камеры.

— Ларри! — прошептал чей-то голос.

— Я еще тут, — ответил Ларри. — Никуда не ушел.

— Это я — Харл.

За прутьями двери вспыхнула спичка, и Ларри увидел лицо марсианина.

— Привет, ренегат, — сказал Ларри.

— Мне казалось, мы это уже проходили. — Спичка замерцала и погасла, оставив их в темноте. — Меня послали сюда, чтобы поговорить с тобой.

— Ну, так валяй, — сказал Ларри. — Говори.

— Они считают, то ты и Эйтори шпионы. Они намерены держать вас здесь.

— Почему же они не поверили, что мы честно перешли на их сторону?

— Да брось, Ларри, — рассмеялся Харл. — Меня спросили, и я ответил. Я знаю, что ты продолжаешь работать на Рейнхардта.

Наступило молчание. Ларри спокойно смотрел в темноту, пытаясь различить лицо Харла и задаваясь вопросом, почему он не может ненавидеть Харла так, как должен.

— Вы ведь по-прежнему на стороне Рейнхардта, не так ли? — в голосе Харла, казалось, прозвучало сомнение.

— Да, — покорно ответил Ларри. — Да. Он послал нас сюда шпионить. Я думаю, нет смысла больше притворяться. И я никогда не считал, что здесь нам поверят.

— Верно. Мы и не поверили.

Ларри заметил, что Харл использовал слово «мы». Значит, он полностью перешел на другую сторону.

Опять наступила тишина. Ларри уже стал подозревать, что Харл потихоньку ушел, но тут тот снова заговорил.

— Скажи мне, Ларри, почему ты остаешься верным Рейнхардту и его боссам? Дай мне искренний ответ. Ты вообще когда-нибудь задумывался над этим или просто вслепую идешь, куда ведут, считая это правильным?

— Не знаю, — сказал Ларри.

— А где ты жил на Земле? — спросил Харл.

— В Аппалачах. Нью-Йорк, штат Аппалачи, Северная Америка, Западное полушарие.

— Знаю, — сказал Харл. — Я изучал географию. Значит, ты из тех мест, что раньше назывались Соединенными Штатами Америки — давно, еще перед Консолидацией.

— Ну да, — сказал Ларри.

Он хмуро смотрел вперед. Его глаза постепенно привыкли к темноте, и он почти различал лицо Харла.

— Послушай, ты родился в Америке, и революция ничего не значит для тебя? Как ты можешь быть таким тупым? — От резкого шепота Харл перешел почти в полный голос. — Разве ты не знаешь, как возникла твоя собственная страна? Точно также поступают сейчас центавриане. Скажи мне, какой был главный лозунг американской революции?